Книга Травница для дракона. Зелье или жизнь, страница 77 – Мария Минц

– Ну хорошо, – не выдержала я наконец, – а зачем он потом-то тебя вытащил? Совесть замучала?

Ох, не люблю я людей судить за глаза. Неправильно это, некрасиво. Только тут ничего поделать с собой не могу!

– Решил вырастить из меня своего личного солдата, – отозвался Тайрон, – решил, что не будет никого преданнее, чем собственный сын. Сын-дракон.

Он переменил позу, и я заметила странный огонёк, вспыхнувший в его глазах. Теперь его лицо стало больше хищным, чем задумчивым.

– Только так просто он моего согласия не получил, – усмехнулся Аллатристе, – у меня тоже было условие. Если ты так хочешь, чтобы я служил тебе, сказал я, забери мою мать из трущоб и посели её вместе со мной во дворце. Выдели ей лучших лекарей, чтобы она выздоровела. Тогда я поклянусь тебе в верности.

Он опять умолк, а у меня неприятно засосало под ложечкой. Я нутром чуяла подвох!

– И… – аккуратно подтолкнула я его рассказ.

– Он согласился, – хмыкнул Аллатристе, но в этом смешке было не больше веселья, чем в тосте на похоронах, – маму действительно забрали во дворец. Её лечили сразу трое королевских лекарей…

Он на секунду прикрыл глаза.

– Только я не видел её с тех пор, как она переехала сюда, – теперь в его голосе прозвучала самая настоящая неподдельная боль, – меня сразу отдали на обучение к старому Рихарду, в форт Гайза, – он тренировал не одно поколение королевских стражников. Из форта не было хода наружу, и новости из внешнего мира почти не просачивались.

Это длилось пять лет. Бессонные ночи, бесконечные поединки с дикими зверями – Рихард обожал отводить меня на гору в лес и оставлять там на несколько дней, без еды и воды. “Для тренировки тела и духа,” – как он говорил. Много всего было. И только когда Рихард решил, что я готов, он отправил меня обратно к отцу.

Огонёк в глазах Тайрона вдруг стал алым и превратился в самое настоящее пламя. Такое же, что плясало в камине.

– Когда я вернулся во дворец, то узнал, что мамы уже нет, – резко подытожил он рассказ, словно рубанул сплеча.

Это прозвучало резко, словно пощёчина. Я застыла и вдруг почувствовала, как мои руки непроизвольно поднимаются к лицу и прижимаются к нему.

– Какой кошмар… – выдохнула я, исподволь злясь на себя за немногословность. Но я совершенно не представляю, что говорить в подобных ситуациях. Все слова кажутся насквозь фальшивыми и неуместными.

Но Тайрона очень хотелось поддержать. Я даже представить боялась, что именно он испытал в тот день… будучи ещё совсем мальчишкой.

Очень, просто нестерпимо захотелось положить руку на его локоть и сказать, мол, я тут. Я рядом. Если будет нужна поддержка или тот, кто просто выслушает его.

Та, кто выслушает.

Я готова побывать такой. Только вот беда – вряд ли Аллатристе на такое согласится.

– Мне очень жаль, – тихо произнесла я наконец найденную фразу. Да, она всегда казалась мне чересчур избитой и банальной, но сейчас хорошо подошла для того, чтобы лаконично выразить тот раздрай, который царил у меня в душе.

Тайрон молча кивнул, но его помертвевшие глаза без лишних слов свидетельствовали о том, какую боль ему довелось пережить.

Мы помолчали, глядя в огонь и думая каждый о своём. В какой-то момент я заметила, что рука Аллатристе лежит на ковре. Тут же дёрнулась, чтобы ободряюще положить на неё свою… но остановилась в паре миллиметров.