Книга Хрустящие булочки от попаданки, страница 99 – Мария Минц

Но я не думала, что это произойдёт так быстро! И совершенно была не готова к такому вопросу, да ещё и так в лоб.

Жутковатые глаза Орландо, перечёркнутые вертикальными зрачками, пристально следили за каждым моим движением. Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и ответила, стараясь говорить потвёрже:

– Не понимаю, о чём ты! Я Милена Рейвенн, твоя жена. Точнее, теперь уже Милена Лави, твоя бывшая жена. Всё потому, что ты исключил меня из списка любимых жён!

Откуда была эта фраза про любимых жён? Да фиг знает. Но на язык она прыгнула как нельзя более вовремя!

Повисла пауза. Орландо неотрывно глядел на меня, будто ощупывая глазами каждую клеточку моего лица. Его тонкие аристократические ноздри яростно раздувались.

Я молчала. Однако сердце грохотало так неистово, что казалось, будто этот грохот сейчас заполнит всю комнату.

“Действительно догадался или блефует?” – нервно вертелось в голове. Конечно, соблазн выложить герцогу всё, как есть. Авось, тогда и с Колодой своей от меня отвяжется, потому что Наталья Павловна Астапова ни про какие Колоды слыхом не слыхивала! Она вообще спокойно жила себе в своем мире, пекла пироги и булки и надеялась так прожить и впредь.

Однако если я ему сейчас всё расскажу, он тут же отправит меня в сумасшедший дом – как и обещал. А мне оно вот ну совсем не надо!

– Милена Лави, – эхом повторил Орландо, подняв бровь, – допустим. Но как тогда объяснишь своё поведение? Ты стала совсем другой, Милена. И, чёрти меня раздери, это будоражит меня!

Его глаза вспыхнули опасным огнём. Я хотела отпрянуть, но некуда: лопатки и так упирались в стену.

– Будоражит? – переспросила я, – В каком смысле?

И тут же пожалела об этом вопросе. Потому что огонь в глазах Рейвенна разгорелся только сильнее. Дракон наклонился ко мне и, когда между нами оставалось всего лишь несколько миллиметров, выдохнул прямо мне в губы:

– Я не могу перестать думать о тебе! Ты заняла все мои мысли. И днём, и ночью. Ещё никогда ни с одной женщиной я не испытывал подобного. Поэтому и спрашиваю: что ты такого сделала, Милена?

Меня окатил водопад самых разных эмоций. Сердце трепетало, как ненормальное, но разум отчаянно сопротивлялся, а внутренний голос – мой собственный – беззвучно орал: “Держись от него подальше, Наташа! Не поддавайся! Такие типы очень опасны, ты посмотри на него! Да он же псих!”

Безумно притягательный псих, ага, мелькнуло на краю сознания, и я сама себя сердито одёрнула.

– Послушай-ка, дружочек-пирожочек, – хриплым от напряжения голосом сказала я, – заканчивай с этой ерундой. Я ничего не делала. Вернее, я всё делаю для того, чтобы стать по-настоящему независимой от тебя!

Судя по тому, как сверкнули его глаза, я с сожалением констатировала, что ничуть не охолонула его пыл, а лишь ещё больше раззадорила его.

Эх, мужики, блин!

Может, зайти с другой стороны?

– Ты лучше приструни свою сестрицу и Сильвию, – вкрадчиво сказала я, и лицо Рейвенна разом помрачнело. Ура! Надо перевести разговор на эти рельсы и спровадить его к ним, – они сегодня заявились в мою лавку и устроили там чёрти что. Я их даже пальцем не трогала! А они едва не сорвали мне открытие.

Орландо нахмурился, и я почувствовала, как разом изменилось его настроение.

– Что они сделали? – отрывисто спросил он.

– Если вкратце – не давали мне заниматься своим делом и печь булочки, – сухо сказала я, поморщившись при воспоминании, – честно говоря, не знаю, что на них нашло. Я была бы рада больше никогда их у себя не видеть!