Книга Непокорная попаданка. Снять метку, страница 9 – Мария Минц

Я спиной чувствовала горячее дыхание Бартоломея и его сводящую с ума ярость. И это заставляло меня бежать все быстрее и быстрее. Распахивая перед собой все новые двери и ныряя в новые комнаты и коридоры.

Все это время у меня в голове билась одна единственная мысль: “Пожалуйста, пусть следующая комната не закончится тупиком! В конце концов, я же бегу наугад!”

Но мне повезло.

Неожиданно выскочив на просторную кухню, я поняла, что практически оказалась на свободе. Во всех прочитанных мной фэнтезийных и исторических романах, из кухни был выход на улицу.

Был он и здесь.

Неприметная дверца сбоку от гигантской каменной печи тоже оказалась незапертой.

Распахнув ее, я снова оказалась на пьянящем своей чистотой и ночной свежестью воздухе.

— Стой, дрянь! — бесновался позади Бартоломей, отчего я почувствовала смутное чувство дежа вю, как когда точно так же уносила ноги от Арчибальда.

Эх… почему я не перенеслась сюда с кроссовками? Было бы легче удирать. А еще лучше, с перцовым баллончиком — уверена, этот “магический артефакт” поставил бы на место того же озабоченного алхимика!

Выскочив на улицу, я быстро сориентировалась и, зацепившись глазами за аккуратную дорожку вдоль торца особняка, кинулась прямо к ней. Осталось только оббежать особняк и вырваться за ворота. А там можно будет поймать какую-нибудь мимо проезжающую карету.

Вот только до ворот я так и не добежала.

Запнувшись о слишком сильно выступающий камень, который я не заметила в опускающихся сумерках, я нелепо растянулась на земле. Перед падением выставила перед собой руки, но, вместо того, чтобы смягчить его, ободрала ладони до резкой саднящей боли.

Но самое страшное не в этом.

А в том, что меня нагнал Бартоломей. Он упал рядом со мной на колено и, грубо стиснув мою шею, прошипел:

— Ну что, добегалась, стерва?

Я тут же принялась отчаянно извиваться и выдираться, брыкаясь и пытаясь вновь зарядить ногой хоть куда-нибудь.

Однако на этот раз мои усилия оказались тщетными: брыкаться, лежа на животе, было ужасно неудобно, платье мешало, да и хватка Бартоломея была просто железной.

— Прекрати дёргаться! — прорычал он, наклонившись совсем близко к моему уху. Мне тут же стало дурно от того, что он буквально навалился на меня своим телом, — Думаешь, после всего, что ты тут устроила, я тебя так просто отпущу? Сейчас ты у меня за всё ответишь!

— Помогите! — вместо ответа просипела я и закашлялась: ледяные пальцы Цуго ещё сильнее сдавили мою шею.

— Значит, по-хорошему ты не хочешь, — подытожил он и, не успела я опомниться, как он рывком поднял меня с земли и перекинул через плечо.

Как у него это вышло?! Одной рукой…

Но я тут же отбросила этот вопрос, как несущественный. Главное, он перестал сдавливать мою шею, а, значит, я вновь могу кричать!

Чем я и воспользовалась.

Он зашагал обратно к особняку, а я, увидев, что впереди замаячила перспектива вновь остаться с ним в замкнутом помещении наедине, отчаянно засучила ногами и закричала что было сил:

— Спасите! Помогите! Убивают!

И тут же вспомнила, чему учила меня мама: мало, кто высунется на крик “Убивают”, а вот на другой крик сбегутся.

И тут же сменила пластинку:

— Помогите! Пожа-ар!

— Заткнись! — рявкнул Цуго и больно встряхнул меня, — хватит орать! Тебя всё равно никто не услышит! На этой улице никогда никого не бывает, а случайная карета проезжает хорошо, если раз в год!