Книга Между семьей, страница 55 – Вэнди Джинджелл

Я продолжала идти, когда начало светать, оглядываясь по сторонам в поисках Кевина или буньипа — или хотя бы чтобы получить представление о том, где нахожусь. Я не видела никаких признаков какого-либо другого живого существа, но сбивающее с толку переплетение тёмных нитей и теней, из которых состоял похожий на туннель мир вокруг меня, было пугающе знакомым. Потребовалось бы два Зеро, чтобы протянуть руку в любую сторону и просто коснуться пальцами середины; она была выше моего дома, и несколько пятнистых пылинок грязи или плесени мягко опускались ко мне.

Не-а, не плесени, а листьев.

— Вот блин, — сказала я, мой голос был слишком тонким и скрипучим. — Я внутри живой изгороди!

Я находилась именно в этом месте: я была внутри живой изгороди, которая образовывала лабиринт на арене испытаний эрлингов. Сквозь переплетённые ветви и листья я смутно видела мир снаружи, но с той же мутью, которая, казалось, перекрывала звуки, которые я должна была слышать. Я отчётливо видела птиц, снующих по тропинке в лабиринте, но здесь я слышала лишь очень слабый намёк на птичьи крики.

Окно моей кухни вело внутрь стен лабиринта? Это наверняка могло пригодиться — или, что более вероятно, могло оказаться опасным. Но в этом должна была быть какая-то польза; что-то, что мы могли бы использовать, что-то, что давало бы преимущество. Может быть, что-то, что давало бы нам выход.

Но прямо сейчас у меня не было времени думать об этом; мне нужно было спасти ликантропа. Я всё ещё была в лабиринте, но это был лабиринт другого рода. Я не знала, в какую сторону полетел буньип, за исключением того, что, если бы он полетел в ту сторону, куда я смотрела, я была почти уверена, что он оставил бы ещё несколько отметин на внутренней стороне изгороди.

И если подумать о следах на внутренней стороне изгороди, то не могло быть и речи о том, чтобы буньип не оставил здесь хорошего следа. Даже если бы он мог управлять когтями, которыми оканчивались его неуклюжие руки, в чём я сомневалась не без оснований, из его узловатых локтей торчали другие когти, и они могли бы оторвать приличные куски от любой живой изгороди, через которую он проходил.

И действительно, слева от меня вдоль изгороди то тут, то там виднелись выбоины: глубокая царапина на ветках слева, царапина порез на ветках справа, как будто буньип при ходьбе переваливался с боку на бок. Вероятно, так оно и было. Несмотря на когти, это создание не показалось мне особенно грациозным.

Даже когда он нападал на меня, упершись локтем и царапая когтями, он был слишком медленным и неуклюжим, чтобы по-настоящему обеспокоить меня, что заставило меня задуматься, как именно ликантропы были так быстро и тяжело ранены. Был также тот факт, что Кевин, казалось, был не столько порезан, сколько проколот, и я снова задумалась о хвосте, который, как мне показалось, я видела, когда исчез буньип. Огромные когти и руки, напоминающие сверхъестественную долину, были скорее пугающими, чем опасными, так что же такого опасного было в буньипе?

Спорим, это был тот самый чёртовый хвост. Вероятно, он сидел перед входом в своё логово, чтобы отпугивать людей своими большими когтями, уродливой мордой и тупыми лапами; настоящая опасность, вероятно, заключалась в этом хвосте. Я вспомнила, что давным-давно читала о буньипах, но, кроме того, что они жили в водоёмах и на плотинах и высовывали головы, чтобы напугать прохожих, я знала не так уж много. Если бы существовала вероятность того, что это сопряжено с другими опасностями, мне следовало бы быть более осторожной, когда я пребывала на территории буньипа.