Книга Между семьей, страница 57 – Вэнди Джинджелл

Несмотря на это, я не могла избавиться от чувства вины и продолжала идти. Я услышала слабый лязг металла о металл и крик, когда проходила мимо, и что-то мокрое ударилось о живую изгородь, и брызги разлетелись по листьям. Я поспешила дальше, стиснув зубы и снова обратив внимание на выбоины в ветвях живой изгороди, которые отмечали путь к Кевину. Если я не доберусь до него в ближайшее время, то вряд ли у него что-нибудь получится.

Я шла дольше, чем рассчитывала, сворачивая за углы и следуя вдоль выбоин в живой изгороди, пока они не закончились. Блин. Что теперь? Может быть, мне следовало взять с собой кого-нибудь из других ликантропов, чтобы помочь вынюхать мою добычу. Моя жизненная подготовка не научила меня выслеживать буньипов во внутренних частях живой изгороди-лабиринта, и Зеро вряд ли мог бы мне в этом подсобить.

Вполне вероятно, что буньип каким-то образом покинул пределы живой изгороди, чтобы попасть в лабиринт, но я больше склонялась к мысли, что он, скорее всего, всё ещё находится внутри. Просто, возможно, в более расширенной части живой изгороди.

Я огляделась и обнаружила пару веток живой изгороди, которые были бесцеремонно срезаны сверху и упали на нижние ветки всего в нескольких шагах от того места, где я стояла. С другой стороны, если я оглянусь, то замечу отчётливый просвет между изгородью, который наводил на мысль, что там есть тропинка, по которой можно пройти, если довериться ей.

Неожиданно у себя в голове я услышала голос Атиласа. Что насчёт этого пути? Он выглядит многообещающим.

— Заткнись, Атилас, — сказала я. Тогда я пошла по пути, который не побуждал этот тихий, как червячок, голос заговорить, не доверяя ему из принципа, хотя его автором было моё собственное подсознание.

Я протиснулась сквозь живую изгородь между срубленными ветками, но почему-то не совсем вышла за пределы живой изгороди. Вместо того, чтобы обнаружить, что я продираюсь сквозь ветви к внешней стороне живой изгороди, сама живая изгородь тянулась до тех пор, пока не превращалась в мерцающий зной, или небо, или далекие горы, и внезапно передо мной расстилалась вздымающаяся равнина. Несколько шагов вперёд привели меня в этот мир, хотя мне казалось, что я всё ещё ощущаю под ногами землю, покрытую ветками и листьями, а не траву, о которой мне говорили глаза. Передо мной был водоём, частично окружённый деревьями. Этот водоём размером с половину футбольного поля был почти идеально круглой формы, с нависающими скалами, которые открывались почти как тропинка в моём направлении.

Я не знала как, но изгородь каким-то образом всё ещё была у меня над головой; надо мной было не совсем небо и не совсем изгородь, и от этого мне стало не по себе. Я могла бы оказаться в Квинсленде, если бы солнце ярко светило мне прямо в голову. Здесь даже пахло Квинслендом, а источник воды, который время от времени слегка журчал — подозрительно приближаясь к группе деревьев и выступу скалы, а не удаляясь от них, — мог быть любым источником воды на западе: коричневый, мутный, окружённый илом из-за постепенно понижающегося уровня воды.

И что с того? Когда начались испытания, они не просто притащили эрлингов, они добавили случайных монстров, чтобы те немного поубивали или были убиты сами? Всё это было замечательно, но зачем в довесок добавлять традиционные Австралийские кошмары?