Книга Между решениями, страница 21 – Вэнди Джинджелл

Не было никакой видимой силы, но я видела, как мир вокруг меня менялся, пока не превратился в мешанину мысленных частиц вместо связного целого, и это была ужасающе тревожащая мысль. Я попыталась собрать воедино частицы того мира, и в этот момент на поверхность всплыло другое воспоминание. Я сидела наверху, во второй гостиной, играя с пылинками, которые плавали в лучах утреннего солнца, и меня охватило тёплое чувство удовлетворенности, окутавшее меня, как одеяло. Стены шевелились и вздыхали зеленью, посылая по комнате свежий, насыщенный кислородом воздух, и что-то шуршало по листьям ближе к полу, пока я, довольная, улыбалась, осматривая комнату. Я изумлённо вздохнула, вспомнив, каково это было, и почувствовала, как в груди защекотало от восторга. Когда-то я была так хорошо знакома с миром Между, что он казался мне дружелюбным. Я задавалась вопросом, чувствовала бы я себя в такой же безопасности, если бы помнила всё то, что моя мать, очевидно, заставила меня забыть.

Шарканье по комнате усилилось и превратилось в нечто похожее на собаку, которая выскользнула из-за листьев и оглядела комнату. Она заметила меня, и я услышала, как она глубоко и сопяще втягивает воздух.

Оно было похоже на собаку и притворялось собакой, но я уже чувствовал, что здесь что-то не так. Я почувствовала, как у меня на лбу появились морщинки.

Я спросила его:

— Хороший пёсик?

Он зарычал и прыгнул к моему горлу, его челюсть удлинилась и раздвинулась, обнажив двойной ряд зубов, верхних и нижних. На этот раз я не закричала: я воспользовалась свободно парящими краями Между, чтобы подхватить его в прыжке, затем перевернула и выбросила в окно. Он с воем разбил окно и исчез из виду, и я услышала, как он ударился о землю снаружи.

По лестнице застучали шаги, и в комнату, тяжело дыша, ввалились мои родители.

— Это была не собака! — сказала я, моё дыхание участилось. — Я не просила её входить!

Мой отец подошёл к окну, поковырялся в стекле, и я услышала, как его дыхание с шипением проникает внутрь.

— Там ещё один.

— Это… не работает, — тяжело вздохнула моя мать. Она опустилась на колени рядом со мной, методично проверяя все мои конечности на наличие ран, затем с облегчением откинулась на спинку стула. — Нам придётся научить тебя забывать, Пэт.

Имя всё ещё было расплывчатым по краям, но в нём чувствовалась какая-то целенаправленная округлость, которая вызывала у меня трепетное опасение, что Атилас мог бы его разобрать, если бы прислушался достаточно внимательно или подумал достаточно хорошо.

Воцарилось очень тяжелое молчание, прежде чем мой отец сказал:

— А не будет ли безопаснее, если мы научим её бороться с ними?

— Она уже знает, как с ними бороться, — сказала моя мама, и в её голосе слышалось беспокойство. — В этом-то и проблема. Каждый раз, когда она соприкасается с этой землёй, она в опасности; они могут почувствовать её. Как только она окрепнет, они придут за ней. Они всегда приходят за ними. Пока она не научится забывать, она будет продолжать навлекать на себя опасность.

Папа поджал губы, но кивнул.

— Ты присмотришь за этим, — сказал он. — Я пойду найду эти… вещи… и положу их на место.

— Я сделала это не нарочно, мам, — сказала я, когда он ушёл. — Просто так получилось.

— Я знаю, — сказала она. — Вот почему тебе придётся научиться забывать.