Книга Между королями, страница 34 – Вэнди Джинджелл

— Никогда не покинет этот дом, мой господин, — ровным голосом произнёс Атилас. — Я убедился в этом, как вы сами только что видели в результате моей ночной работы. Я воспользовался костяным ножом — даже если бы все отдельные части были собраны вместе, ни один некромант в мире не смог бы заставить эти тела выйти за пределы дома.

— Достаточно, — сказал Лорд Сэро, освобождаясь от воспоминаний. — Я не хочу, чтобы меня обвинили, если король начнёт задавать вопросы. Не рассказывай мне больше, чем необходимо.

Воспоминание ускользнуло, но ненадолго, всё ещё витая в его сознании и заслоняя другие воспоминания, когда версия Лорда Сэро о зарывающемся информационном черве исчезла.

Разум Атиласа не то чтобы стал менее осторожным, но, казалось, слегка расслабился, и я выскользнула из воспоминаний, пока могла, потрясённая и больная в равной степени. Я задавалась вопросом, знал ли Атилас, насколько близок он был к тому, чтобы быть убитым Лордом Сэро той ночью, что стало прямым результатом его собственного высокомерия. Возможно. Насколько я знала, ему это могло даже понравиться. Играл в игры со своей жизнью и жизнями моих родителей, а потом жил, чтобы рассказать об этом, даже после того, как нарушил приказы, чтобы поиграть в его игры.

Разрушенный и медленно разворачивающийся внутренний коридор его разума не приводил к такому выводу, но я знала, что было много моментов, когда Атиласу искренне нравилось быть со мной. Самым разумным объяснением, которое у меня было, было то, что Атилас наслаждался обманом, в который он был вовлечён. Своей хитроумностью, изворотливостью.

Может быть, даже из-за опасности этого, хотя это внезапно заставило меня снова вспомнить обе стороны того воспоминания, которое я увидела в тот момент, когда предложила Атиласу дриаду. В тот момент у него было такое искушение принять её.

Что я точно знала, так это то, что, если бы Лорд Сэро увидел ту часть воспоминаний, в которой содержалась сделка, заключенная Атиласом с моими родителями, или какой-либо намёк на ту часть, в которой говорилось обо мне и о приказе никогда не покидать дом, Атилас не покинул бы поместье ни в ту ночь, ни когда-либо ещё снова.

На мгновение я застыла на месте, чтобы перевести дыхание, но вместо этого всхлипнула. Не знаю, когда я начала плакать, но мне показалось, что я плакала уже некоторое время.

Голос Атиласа произнёс:

— Разве я не говорил этого, Пэт? Неужели ты никогда не научишься?

— Нет, — сказала я, слёзы текли по моим щекам, а голос звучал хрипло из-за боли в горле. — Не похоже. Я не могу здесь задерживаться: мне ещё многое предстоит выяснить, так что было бы неплохо, если бы ты перестал предупреждать меня о вещах, которые я и так знаю.

Я услышала голос Джин Ёна в реальном мире и поняла, что и там, должно быть, текут слёзы. Я почувствовала внезапный прилив тепла и немного неустойчивого счастья: ему, наверное, не доставляло удовольствия сидеть там, не в силах помочь, и просто смотреть, как я плачу. Но он был там. Лёгким прикосновением к моей руке, теплом на моих плечах.

Я должна буду поцеловать его, когда выберусь из этого мучительно запутанного мира, которым был разум Атиласа.

— Здесь тебе больше нечего делать, — резко сказал Атилас, и обстановка вокруг меня стала колючей и ядовитой.