Книга Мне тебя навязали, страница 37 – Лариса Петровичева

– Король вызвал его высочество к себе… и накажет.

По спине прошелся холодок. Адемин удивленно посмотрела на фрейлину.

Как вообще кто-то может наказать такого, как Рейвенар? Можно подумать, принц это позволит.

– И часто такое бывает? – спросила Адемин.

– Нет. Но… – Динграсс помедлила, потом сказала: – Вы же видели руку его высочества, да? Сеть шрамов?

Адемин кивнула, и холод усилился.

– Он сделал это сам по приказу короля, – сказала Динграсс по-прежнему тихо, словно боялась, что ее подслушивают. – Его величество приказывает – и его высочество калечит сам себя.

Словно подтверждая ее слова, над дворцом взлетела стая воронов.

***

Дворцовый карцер располагался в подвале – когда Рейвенара втолкнули туда, то раны на руке, которые он спаял было чарами, снова закровили, пачкая ослепительную белизну мягкой обивки стен.

Это место было похоже на палату в доме для умалишенных. Никакой мебели или посуды, просто белые стены без окон, такой же белый пол и потолок и свет, что никогда не выключался. Рейвенар вытянулся на полу и, стиснув зубы, оторвал рукав рубашки.

Следы, оставленные скальпелем, были похожи на экзотические цветы. Некоторое время Рейвенар лежал, вслушиваясь в течение сдерживающих чар вокруг тела, потом собрался с силами и запустил заклинание, остановив кровь.

Наверно, Софи торжествует. Наверно, Марк радуется, что братец-выродок получил по заслугам. Рейвенар ухмыльнулся: плевать на всю отцовскую власть, он повторил бы все, что сделал с будущей королевой. И еще раз повторил бы.

Не потому, что любил свою жену, нет. Не зная любви с детства, Рейвенар плохо понимал, как работает ее механизм. Но урок, который он преподал дуре Софи, должны были правильно понять все.

Если кто-то зацепит то, что Рейвенар считает своим, он вырвет ему сердце и сожрет. И плевать, как отец в очередной раз распишет его скальпелем.

“Я сильный, – подумал Рейвенар. – У меня быстро нарастает новая шкура”.

Свет был так ярок, что голова начинала гудеть. Рейвенар попытался было соткать теневую вуаль, чтобы как-то от него прикрыться, но заклинание рассыпалось сразу.

Это карцер, а не курорт. В камни этого места вшиты усмиряющие руны, созданные несколько веков назад – маги тогда были так сильны, что могли переставлять местами горы. Рейвенар мог подлечиться, но не облегчить свое заточение.

Он улегся так, чтобы уткнуться лицом в пол. Почти сразу же к свету прибавился гул, который шел из-под пола, проникая под кожу. Рейвенар попытался залепить себе уши заклинанием, но предсказуемо не смог.

Морган наказывал его. И собирался это делать долго, очень долго.

Интересно, что сейчас чувствует Адемин? Возможно, ей плохо. Возможно, у нее разыгралась мигрень – неудивительно от такого сияния и гула. Что она подумает, когда узнает о том, как король наказал сына?

Возможно, обрадуется. Улыбнется и рассмеется – Рейвенар еще не видел ее улыбки и не слышал смеха.

Он перевернулся на спину, вытянулся на полу и попробовал дотронуться до серебряно-золотого потока уз, который соединял его с женой. Получилось – когда Рейвенар прикоснулся к сверкающим прядям, то ему даже дышать стало легче, словно в затхлый куб карцера ворвался свежий весенний ветер.

Отлично.

Он сумел отстраниться от карцера и безжалостного света – все вдруг соскользнуло в сторону, став неважным и ненужным. Поплыл по сверкающим нитям и вдруг ощутил прикосновение чистого воздуха к лицу.