Онлайн книга «Мне тебя навязали»
|
Потому что Адемин сейчас была в парке. Кажется, она сидела на скамье – осторожно, чтобы не спугнуть девушку и не разрушить их связь, Рейвенар принялся дышать глубоко и ровно. Он сумел сбежать из заточения – сделал то, чего не мог раньше. Сквозь закрытые глаза он наблюдал мельтешение теней: Адемин сидела под деревом, и это ветер играл с листвой и солнечными бликами. Некоторое время Рейвенар лежал, погрузившись в полудрему – а потом мягкое спокойствие солнечного дня растаяло. Потому что Адемин вдруг поднялась со скамейки и быстрым шагом пошла куда-то вперед. Ее наполняла тревога. По золоту и серебру их уз ползли черные нити – девушка за кого-то испугалась, и Рейвенар прекрасно понимал, что не за него. Что-то случилось там, в верхнем мире, что-то очень плохое… и если Адемин боялась, то бояться она могла… Только за Эрика. Рейвенар сел так резко, что связь оборвалась. У Эрика снова приступ, и некому ему помочь. Он представил брата, который лежит на земле, скорчившись и прижимая кулаки к вискам, как наяву увидел перевернутый мольберт и рассыпанные листки и кирпичики акварели, и душа содрогнулась так, словно чужие жестокие руки выворачивали ее наизнанку. Он поднялся, бросился к тому месту, где раньше была дверь – еще одной особенностью карцера были всегда идеально ровные стены без намека на выход из заточения. Рейвенар ударил кулаком по стене, и камеру наполнил гул, словно кто-то бил и бил в колокол. Свет сделался еще ярче. Рейвенар впечатал кулак в стену и заорал: – Отец! Отец, открой! У Эрика приступ! Слуги сейчас несли Эрика в его покои, лейб-медик Сфорца готовил лекарства, но все это мало поможет, если Рейвенара и его заклинаний не будет рядом. Только он умел примирить внешний мир и душу брата, только он сейчас мог помочь по-настоящему. – Отец! Отец, ему плохо! – Рейвенар ударил плечом и зарычал от боли. Ударил снова – где-то там его брат погружался в безумие, а его не выпускали помочь! – Отец! – Рейвенар впечатался в стену всем телом. Отчаяние было как ледяная вода, и он тонул в ней, не в силах отыскать выход. Его прекрасно слышали. Слышали, понимали и находили особую извращенную радость в том, чтобы не выпускать. Рейвенар сполз по стене, уткнулся лицом в колени. Самое главное сейчас – хоть немного отстраниться от этого безжалостного света. А там… Там он знал, что делать.
*** Когда Адемин ударило в голову, она вместе с Динграсс спешила на помощь принцу Эрику. Эрик, который сидел на скамье у пруда, вдруг прижал кулаки к голове и соскользнул на землю, словно тяжелый куль. Подтянул ноги к груди, свернулся, словно огромный младенец в материнской утробе, и от него повеяло настолько тяжелым отчаянием и такой сокрушающей болью, что Адемин едва не задохнулась. – Господи, помилуй, – пробормотала Динграсс. – Снова приступ! Не слишком ли часто? Эрик был прав: при своей доброте и душевном тепле он никогда никому не станет хорошим мужем – и как сейчас Адемин сожалела об этом. Они с фрейлиной бросились бежать – успели как раз в тот момент, когда перепуганный слуга вызвал лейб-медика Сфорца, коренастого, смуглого и без единого волоса на голове. Сфорца рухнул на колени рядом с Эриком, на ходу открывая свой саквояж, и, выхватив из него пузырек с густым коричневым содержимым, раздраженно бросил через плечо: |