Книга Мне тебя навязали, страница 4 – Лариса Петровичева

– Отец… – только и смогла вымолвить Адемин.

Государь провел ладонью по лицу, и блеск в его глазах угас.

– Ты отправляешься через час. Спорить и упираться бессмысленно.

***

Двери покоев Адемин распахнулись с оглушительным грохотом, заставив ее вздрогнуть. Служанка, которая закрывала чемодан, поежилась.

Гертруда вошла первой. Старшая сестра, всегда главная, самая высокомерная, привыкшая, что перед ней все расступаются. Сегодня на ней было платье из дорогого вензирского шелка с вышитыми нарциссами – подсуетилась сестрица, уже украсила одежду геральдическим цветком Вендианы. Темно-зеленый наряд превращал Гертруду в змею, которая готовилась к удушающему объятию. Волосы цветом темнее воронова крыла были уложены в сложную прическу, украшенную тонкой диадемой с россыпью желтых бриллиантов – подарком отца на Рождество.

Адемин помнила этот день. Тогда ей подарили лишь скромное серебряное колечко, а Гертруда скривила губы – мол, ублюдок, пусть и признанный, не заслуживает этого.

Зоуи шла следом, легкая, как тень: маленькая змейка ползла за главной змеей. Ее рыжеватые локоны, всегда такие живые и непослушные, сегодня были собраны и строго уложены вокруг головы. В руках она держала веер из темно-синего кружева, украшенного брызгами турмалина – подарок одного из поклонников, отвергнутого, но по-прежнему преданного. Она помахивала им с преувеличенной грацией, будто отгоняла невыносимый запах чего-то гнилого.

–  Ах, вот она, наша милая сестрица, – протянула Гертруда, окидывая Адемин взглядом энтомолога, увидевшего мушку. – Уже собралась? Как трогательно.

Зоуи фальшиво ахнула, прикрыв рот кончиками пальцев.

– Конечно же, она торопится, Герди! Впереди ведь свадьба! Ну, если это можно так назвать.

По спине пробежали мурашки. Адемин невольно сжала складки своего простого дорожного платья, темно-серого и строгого, без украшений, такого невзрачного по сравнению с роскошью, в которую облачились ее сестры.

– Оставьте меня, – прошептала она, и голос предательски дрогнул.

Не оставят. Законные дочери ее отца пришли посмеяться над ней напоследок. Не упускать же такую возможность, правда?

– Ой, ну как же грубо! – Гертруда притворно надула губы, будто перед ней капризный ребенок. – И это после всего, что отец для тебя сделал! Он выдает тебя, ублюдка, замуж за настоящего принца! Пусть и весьма своеобразного, но все же.

– Да уж, своеобразного это мягко сказано, – рассмеялась Зоуи. – Он, говорят, даже имени своего не помнит. Не узнает собственную мать. А еще… – она наклонилась к Адемин, будто собираясь поведать страшную тайну, – ест с пола, как дворовый пес. И трахает свою руку у всех на виду.

Сердце Адемин сжалось.

– Теперь-то ему будет, кого трахать! – развеселилась Зоуи, и Гертруда кивнула. – Может, поэтому она так и торопится?

И сестры залились довольным хохотом.

– Но лучше уж дурачок, который разговаривает со своим отражением в зеркале, правда? – Гертруда игриво подмигнула. – Его старший брат – вот кто по-настоящему ужасен! Ты бы как предпочла, стать пчелиным ульем или свиньей? Ах, да! Ты и так свинья!

Бастардов традиционно называли свиньями, потому что они считались плодом греха и порока. Конечно, Геддевин сразу же признал Адемин своей законной дочерью, он всем сердцем любил ее мать, но никто и никогда не забывал, как и от кого эта принцесса появилась на свет.