Книга Мне тебя навязали, страница 54 – Лариса Петровичева

Сегодня он сказал себе, что будет другим.

Попробует не просто взять то, что принадлежит ему по праву.

Адемин знобило. Когда Рейвенар бросил заклинание, чтобы избавить ее от дурацких тряпок, то увидел, как девушку колотит крупная дрожь, словно он вытащил ее из проруби.

– Замерзла? – спросил он, расстегивая рубашку. Адемин отрицательно мотнула головой, и Рейвенар подумал: она скорее умрет, чем скажет, что ей плохо.

Раньше это не имело значения. Теперь оно появилось – Рейвенар приоткрыл навязанной жене часть своей жизни, важную и дорогую часть, и вдруг увидел в девушке не просто предмет.

Если она и была вещью, то очень, очень дорогой. И только безумец будет портить и ломать что-то настолько ценное.

Он подошел, опустил руки на плечи Адемин. Кожа была бледно-фарфоровой, с россыпью веснушек, а сама Адемин – почти окаменевшей. Она застыла, словно кукла – Рейвенару показалось, что он слышит, как быстро, нервно, с перебоями колотится ее сердце.

– У тебя красивые волосы, – произнес он, вынимая из прически двузубую шпильку. Тяжелые золотые пряди рассыпались по плечам и спине, Рейвенар осторожно положил шпильку на прикроватный столик: надо же, Адемин могла использовать ее, как оружие, но не додумалась…

Он пропустил пряди между пальцами. От девушки пахло духами с ландышем, но аромат не в силах был заглушить металлический запах ее страха. Она тряслась от ужаса, пыталась успокоиться, но не могла.

Окаменевшая. Напряженная, как туго натянутая тетива. Рейвенару даже послышался звон.

– Расслабься, – негромко посоветовал он, подталкивая девушку к кровати. – Ложись и расслабься, иначе снова будет больно.

– Тебе же того и надо, – откликнулась она, и Рейвенар не сдержал улыбку. Надо же, она боится, но у нее хватает сил на маленький укус.

Ладно, пусть так. У Рейвенара были женщины, которые так же боялись его. Всегда боялись, пряча страх за притворной страстью, неестественно веселыми улыбками и желанием, чтобы все поскорее закончилось – но ни одна не осмеливалась куснуть его.

У нее была маленькая грудь, того самого идеального размера, который легко ложится в руку. Рейвенар накрыл теплое полушарие ладонью, ощутил, как затвердевший сосок ткнулся в кожу. Перевел взгляд на Адемин – та смотрела в потолок с отрешенным выражением лица, ждала, когда же все это закончится.

Ей было страшно до судорог. Она была так напряжена, что каждое прикосновение Рейвенара вызывало боль.

Он развел в стороны ее ноги и дотронулся до нежно розовеющей плоти, словно хотел открыть раковину и достать жемчуг. Сделать так, чтобы это затравленное выражение умирающего животного исчезло. Прошелся пальцами, надавил на чувствительный маленький узелок, скользнул вниз, погружая пальцы внутрь – в тесное, горячее, живое.

– Нет… – едва слышно выдохнула Адемин.

Ему нравилось играть с ней. Нравилась эта горячая теснота – в какой-то момент Рейвенару захотелось все бросить и просто утолить похоть, которая закрывала глаза красной пеленой. Ворваться в чужую глубину, присвоить – он, в конце концов, имел на нее все права. Все в нем завязывалось тугим узлом от возбуждения, но он продолжал играть с ней, не в силах убрать руку, задыхаясь от жажды.

Но ей было больно. По-прежнему больно, противно и стыдно – Адемин не откликалась, не двигалась навстречу. Негромко вскрикнула, когда Рейвенар вошел в нее, и так и лежала под ним – неподвижная, словно мертвая, вмятая в белую ткань простыни, как в снежную могилу.