Книга Мне тебя навязали, страница 82 – Лариса Петровичева

“Раскаяться мало, – сказал внутренний голос. – Свой грех нужно искупить не словами, а делами”.

“Согласен, – подумал Рейвенар. – Я постараюсь спасти мир”.

И он усилил поток – сияние ударило в золотую змеиную чешую, выбивая сверкающие пластинки, и по лицу хлестнул смрадный ветер. Динграсс, которая отбивалась от мелких змей, прицельно швыряя в них артефакты, замерла, с восхищенным торжеством глядя, как извивается гадина, как от черного провала в ее теле поднимается дым. Рейвенар сжал руку Адемин и услышал голос:

“Я дам тебе три чуда”.

Змей повел головой и посмотрел ему в глаза – там бурлила такая сила и ярость, что Рейвенар едва не отвел взгляд.

“Первое чудо – ты сможешь вернуть разум брату. Твой Эрик наконец-то станет нормальным, таким, как все люди”.

Перед глазами поплыли картинки: вот Эрик открывает выставку своих акварелей и держится с такой уверенной легкостью, словно никогда не был живым подобием автоматона, который замирает, столкнувшись с незримой преградой. Ушли в прошлое приступы, сгладилась и выровнялась речь – Эрик теперь ничем не отличался от других людей, и в Рейвенаре все застыло от невыразимого счастья.

Он справился с искушением – добавил новые чары, вплел в усиленный поток облако Харамин. На лицо Адемин легли сиреневые отблески и растаяли.

“Второе чудо – ты сможешь убить отца. Он наконец-то заплатит тебе за все, что с тобой сделал. Ты ведь никогда не был монстром, это он старательно лепил из тебя чудовище. А теперь ты освободишься от него навсегда”.

Подхвостье скользнуло в сторону, и Рейвенар оказался во дворце, в отцовском кабинете. Морган висел, пригвожденный к стене, его руки были раскинуты, а голова отделена от тела – лежала на столе, облепленная мухами.

Чувство освобождения и бесконечного, бескрайнего облегчения накрыло Рейвенара соленой морской волной. Кажется, впервые за всю жизнь ему было спокойно и хорошо. Оковы рухнули и он, свободный, вышел из темницы и побрел к новой жизни…

…и добавил к потоку еще и Божий молот, усиленный Адемин. Змей содрогнулся и попятился, тяжелая голова качнулась, и Рейвенар готов был поклясться, что сияние ослабло.

“Пошел ты нахер, – бросил он. – Подавись своими подарками, мне ничего не нужно”.

Послышался тонкий шелест, и Рейвенар понял, что змей так смеется.

“Ты еще не слышал про третье чудо. У тебя будет дитя. Не порождение магии, нет. Это отступит природа, которая тебя оскопила”.

Запах гари унесло весенним ветром. Тьма развеялась, золото растаяло – Рейвенар шел среди белого кипения цветущего сада к маленькой беседке. Адемин сидела там, и мальчик двух лет или чуть старше, внимательно рассматривал зеленовато-бронзового жука на ее ладони. Дотрагивался пальцем до спинки, восхищенно улыбался – у него были темные волосы, как у Рейвенара, и голубые глаза, как у Адемин.

Природа отнимает у сильных темных магов возможность иметь детей – да Рейвенар и не был человеком, чтобы продолжить свой род. Но сейчас он смотрел на Адемин и мальчика, на свое будущее, на любовь и нежность, которых никогда не знал, и все в нем захлебывалось от счастья и безграничной тоски.

“Просто перестань сопротивляться, – произнес змей. – Останови все это, и я дам тебе три чуда. Они принадлежат тебе, просто протяни руку и возьми”.

Мальчик отвел ручку от материнской ладони и посмотрел на Рейвенара не по-детски серьезными глазами. Видение подернулось рябью и растаяло.