Книга Мне тебя навязали, страница 88 – Лариса Петровичева

На мгновение все в ней сжалось от ужаса. Нет, Рейвенар не мог погубить всю свою семью. После того, что они совершили, после победы над немыслимым чудовищем, он просто не мог превратиться в такого же змея.

Он изменился. Адемин хотелось верить в это.

– Рейви… – услышала она надтреснутый женский голос и, сделав шаг вперед, увидела женщину в монашеском одеянии. – Я очень тебя прошу…

Потом раздался крик. Высокий и тонкий, он мог принадлежать животному, умирающему от боли, но никак не человеку. У Адемин от страха все внутри свело – прижав руку к животу, она сделала еще несколько шагов и увидела Моргана.

Короля пригвоздило к стене, и это он кричал. Рукав рубашки на правой руке расползся лохмотьями, и Адемин увидела, как из трещины на коже медленно-медленно выступает кость. Ее вытягивали из тела Моргана чарами – Адемин сейчас чувствовала это заклинание, оно обваривало душу, словно кипяток.

Рейвенар имел право на месть.

Он мог отомстить своему создателю, и Адемин признавала это право.

Но тогда – и она сейчас знала это с ошеломляющей убийственной ясностью – их победа окажется напрасной. Они изгнали одно чудовище, но оно поднимало голову уже в другой душе.

Рейвенар стал бы намного хуже змея. Это он царил и правил бы на развалинах мира.

Он стал героем. А герой не должен превратиться в монстра.

– Не надо, – выдохнула Адемин. – Он того не стоит.

Она прошла вперед – поймала растерянный и испуганный взгляд Огилви – и увидела Рейвенара. Тот удивленно посмотрел на нее, словно не ожидал, что она окажется здесь так быстро. В его глазах сверкало расплавленное золото – то самое, с которым они сражались совсем недавно.

Да, он имел право на месть. Он мог вынуть из этого человека все кости и связать в узелок.

Но тогда он снова станет тем Рейвенаром, который насиловал свою навязанную жену на столе в кабинете таможенника – а не тем человеком, которого Адемин успела узнать.

Она никогда не была настолько растерянной. Он ведь не станет ее слушать – потому что слишком долго ждал. Потому что представлял эту сцену, лежа в своей кровати долгими ночами после возвращения из Зала Покоя. Потому что думал только о мести, когда корчился от боли после карцера. Потому что Морган, в конце концов, приказал убить его русалку.

И все-таки Адемин верила, что Рейвенар сможет услышать.

Не ее – самого себя. Того человека, которым смог бы стать. Которым почти стал, когда сражался со змеем.

– Пожалуйста, – выдохнула она, и Рейвенар опустил руку.

В этот миг, когда он отказался от мести, что-то треснуло и сломалось в душе Адемин – чтобы в ту же минуту переродиться. Рейвенар отказался от мести, он отверг того себя, которым был раньше – и Адемин теперь смотрела на него так, словно он никогда не был чудовищем.

Монахиня вздохнула с облегчением. По ее щеке скользнула слеза.

Пальцы Рейвенара дрогнули, сжимаясь в кулак, и Адемин испугалась, что он готовит еще одно заклинание. Но Морган соскользнул вниз по стене и рухнул на пол, прижимая к себе изувеченную руку – заскулил, неосторожно дотронувшись до обнажившейся кости, сделался убогим и жалким.

Куда ушел властный мерзавец, который приказывал превращать людей в свиней и отправлять на кухню? Рассыпался в прах, обмочился, стал собственной тенью.

“Вовремя я успела”, – подумала Адемин. Приблизилась к Рейвенару, встала так, чтобы он не видел воющего отца, к которому бросились Огилви и монахиня.