Книга Мне тебя навязали, страница 90 – Лариса Петровичева

– Ты сказал, чтобы я не прикасалась к твоим акварелям… Но это неправильно, когда они просто лежат вот так, в куче, – Адемин показала ему сначала пейзаж в изящной светлой рамке, потом портрет Шейлы. – Я заказала для них рамки и оформила. Ты обещал сломать мне пальцы за это, но…

Рейвенар вздохнул. Поднялся с кровати, взял акварели из рук Адемин – потом поцеловал ее и произнес:

– Давно хотел оформить их сам, но все как-то руки не доходили. Спасибо. Ты все сделала правильно.

Потом он отложил акварели на прикроватный столик и подтолкнул Адемин к ложу. Столица ликовала, встречая нового государя, звонили колокола и шумели люди, приветствуя экипаж Марка, который плыл от главного собора страны к дворцу через восторженное людское море. Морган ехал в свою южную резиденцию – изувеченную руку пришлось отнять, в нем не осталось ни капли магии, и государь, который когда-то приводил в ужас своих врагов, теперь был никем и ничем.

Того Моргана, который когда-то бросал Рейвенара в карцер и заставлял наносить увечья, тоже не стало. Теперь вместо него был человеческий обрубок, и Рейвенар не находил в себе ни ярости, ни злости, ни боли по этому поводу.

Он победил. И решил быть милосердным по великому праву победителя – хотя, конечно, были и те, кто ждал от него другого.

– Давай уедем отсюда, – предложил Рейвенар. Адемин прильнула к нему всем телом и спросила:

– Куда?

Он пожал плечами.

– Понятия не имею. Куда-нибудь подальше отсюда. Можно на север. Там белые ночи, сосны, мраморные карьеры…

Адемин негромко усмехнулась. Вычертила пальцем какую-то букву у него на груди – Рейвенар поймал ее руку, поднес к губам.

– Лучше на восток, – сказала Адемин. – К Чинскому океану. Там пальмы, а я никогда не видела пальм. Как думаешь, Эрик согласится поехать с нами?

После падения змея Эрику в самом деле сделалось лучше. Когда ты побеждаешь, то обретаешь право на все, что тебе нужно. И теперь Эрик был обычным молодым человеком – чуть застенчивым, но обычным. Он по-прежнему рисовал, говорил намного свободнее, и Рейвенар, глядя на брата, повторял: оно того стоило. Я все сделал правильно.

Что-то в душе негромко твердило: если бы ты тогда убил Моргана, Эрик так и остался бы тихим юродивым.

– Думаю, он обрадуется, – произнес Рейвенар. – Эрик, твоя Динграсс… создадим свой двор, в сотню раз лучше королевского.

Они победили. Они вырвали у тьмы право на счастье.

И новая жизнь лежала впереди на берегу восточного океана.

Мастер погоды, который наблюдал за облаками и ветром из высокой башни, сказал, что это последний ливень сезона дождей. Завтра выйдет солнце, и журавли луань начнут брачные танцы.

Адемин боялась, что ей будет плохо от тепла и влажности, но нет – ей давно не было так хорошо и легко, словно край возле Чинского океана был создан специально для нее. Ей здесь нравилось все: и россыпи ярких цветов, и белокрылые журавли, и крыши дворца с приподнятыми углами. Считалось, что если на крышу упадет демон, то соскользнет и улетит прочь, никому не причинив вреда.

– Все демоны там, – Динграсс махнула рукой в сторону столицы, когда услышала эту легенду от маленькой черноволосой служанки, и Адемин не могла не согласиться с ней.

В день приезда побережье встретило их ливнем. Не тем дождиком, который иногда шел в центре страны и загонял всех под крыши, нет – здесь водяная завеса поднялась от земли до неба, не позволяя выйти из дома. Как удивилась Адемин, когда увидела, как слуги проводят свободное время – они собирались под навесом и за чашкой крепкого черного чая слушали музыку дождя: как он барабанит по черепице, как звенит, падая в медные чаши, расставленные в саду, как шелестит по листьям бамбука.