Книга Мне тебя навязали, страница 89 – Лариса Петровичева

Золото утекало из глаз Рейвенара, растворялось в его силе и воле – и Адемин знала, что теперь все будет иначе.

Теперь он стал другим – и она стала другой. Теперь он победил того, кто был страшнее любого чудовища с изнанки мира – победил самого себя, когда услышал отчаянный зов своей жены и откликнулся на него.

– Все правильно, – промолвила она, дотронувшись до щеки Рейвенара. – Не губи нас, Рейвенар, пожалуйста. Я очень тебя прошу.

Он кивнул, что-то смахнул пальцами с ее скулы, рассмеялся.

– Хороши герои! В грязи и саже… – Рейвенар вздохнул, потом перевел взгляд на монахиню и Огилви, которые помогали Моргану подняться, и они замерли, словно кролики, внезапно наткнувшиеся на удава.

– Я кое-что забрал у тебя, – произнес Рейвенар. – Не кость, нет. Твою магию. Без нее и без своей власти ты никто.

Морган растерянно захлопал глазами, потом нахмурился, словно пытался достучаться до чего-то очень важного в себе, и вдруг изменился в лице так, словно потерял не магию, а жизнь. Рейвенар торжествующе ухмыльнулся.

– Думаю, тебе лучше передать корону Марку, – сказал он. – И уехать куда-нибудь, пока я не отнял что-то еще. Договорились?

***

Столица звонила в колокола, приветствуя нового государя, и Рейвенар покосился в сторону открытого окна – правильно они сделали, что не пошли на коронацию Марка, у них были дела поважнее.

Рейвенар попробовал было повторить свое предложение развода, но Адемин посмотрела так, что он ничего не стал говорить.

Она не хотела уходить…

Рука Адемин сжала его плечо, и Рейвенар продолжил двигаться – плавно, уверенно, заполняя ее собой так, что уже неясно, где он, а где она.

Брат наденет корону и без его участия. Рейвенару было, чем заняться, хотя Адемин и говорила, что это неуважение к новому государю.

“В Пекло всех государей”, – ответил Рейвенар, подхватил ее на руки и понес в спальню.

Все сегодня было не так. Они оба сделались другими – и Адемин прикасалась к нему уже без страха, а он ловил ее прикосновения, как капли воды в жаркий день.

Его накрывало с головой, вышибая дух. И потом, когда все закончилось и они просто лежали рядом, Рейвенар подумал: теперь все будет иначе.

Они отвоевали все это. Солнечный день, ветер за окном, затуманенный взгляд голубых глаз, мучительно сладкую судорогу, которая выкручивает тело, обрывая дыхание.

– Я кое-что сделала для тебя, – негромко сказала Адемин, и Рейвенар рассмеялся.

Кое-что? Теперь это так называется?

Он окончательно очнулся, когда увидел ее в королевских покоях – увидел и понял, что обратного пути может и не быть. И дело не в этой женщине, которая тогда смотрела так, словно ее душа вопила во весь голос, пробуя докричаться до его души. Вернее, не только в ней.

Он изменился, увидел, как, и захотел сохранить это изменение. Если бы не Адемин, от Моргана тогда осталась бы груда мяса и костей – теперь, когда Рейвенар думал об этом, ему становилось не по себе.

Он стал бы новым змеем, сорвав корону отца с его окровавленной головы.

И как же хорошо, что этого не случилось.

– Что же? – спросил Рейвенар, прикоснувшись губами к влажному плечу принцессы. Адемин выскользнула из-под одеяла и сказала:

– Ты запретил это делать, но все-таки… Я подумала, что так будет правильно.

Она вышла из спальни и скоро вернулась, неся в руках стопку акварелей в рамках. Рейвенар приподнялся на локтях, всмотрелся – надо же, это его работы! Адемин встала у кровати и сказала, глядя на Рейвенара с тем робким теплом, от которого его снова охватило желанием.