Книга Омега. Ты родишь мне сына, страница 37 – Алисия Небесная

У зеркала я задержалась, чтобы полюбоваться собой. Щёки порозовели, кожа светилась изнутри. Это была я, но старая, забытая, та, что выжила и готова двигаться дальше.

Артём ждал меня у выхода с чашкой горячего кофе. Его взгляд был сосредоточенным, в нём чувствовалась тишина, которая всегда меня привлекала. Он протянул руку с лёгкой улыбкой, приглашая к чему-то новому.Я принимаю. И не отпускаю.

Внезапно я замечаю его. Воздух будто ударил ледяной волной в грудь. Это Роман.

Он сидит у окна — расслабленно, с тем же отстранённым лицом, которое я запомнила, когда отец впервые сказал: «Ты станешь его женой».

Его взгляд цепляет, пронзает, словно я не человек, а вещь. Не волчица со своей волей, а предмет, который назначили ему судьбой.

Пол под ногами становится зыбким. Я хватаюсь за руку Артёма.

Он сразу реагирует — напрягается весь, от плеч до кончиков пальцев. Его взгляд холодный, сосредоточенный, будто он готов броситься в драку прямо здесь.

Артём сжимает мою ладонь, крепко, но без боли. Его прикосновение — как щит, как стена, за которую можно спрятаться. Мы садимся за столик. Артём спокойно заказывает что-то официанту, но я почти не слышу слов.

В ушах только гул. На коже — липкий жар. Я чувствую чужой взгляд, запах, присутствие Романа так близко, что тело замирает.

— Выдохни, — тихо произносит Артём, наклоняясь ближе. Его голос низкий, хрипловатый, но уверенный. Уверенность сквозит в каждой ноте, и именно она заставляет моё сердце замедлиться.

— Мне страшно, — признаюсь, голос дрожит.

— Ты рядом со мной, — Артём смотрит прямо в глаза, говорит спокойно, твёрдо. — Он не посмеет даже шаг сделать в твою сторону.

Эти слова обволакивают сильнее любых обещаний. В них нет бравады, нет угроз — только защита и уверенность.

— Давай поедим, — добавляет он чуть мягче, но так, что спорить не хочется.

И я понимаю: рядом с ним я могу хотя бы дышать.

Я киваю, хотя еда кажется безвкусной. Но я знаю, что должна поесть. Ради малыша, ради себя, чтобы не позволить Роману победить даже взглядом.Плечи медленно оседают. Спазм в горле отступает.

Глотаю воду — и впервые за весь день чувствую вкус.

Откусываю кусочек курицы. Тёплой, пряной, с хрустящей корочкой. Простой вкус. Настоящий. Такой, что возвращает меня в реальность.

Артём ест молча. Его ладонь остаётся рядом. Иногда кончики пальцев едва касаются моего запястья — лёгко, почти невесомо. Будто напоминают: я здесь. ты не одна.

— Молодец, — тихо говорит он, и в этом «молодец» больше поддержки, чем в сотне длинных речей.

Но тишина держится недолго.

— А я-то думал, куда ты пропала, — знакомый голос прорывает её, как удар ножом по стеклу. — Отец волнуется. А ты… сидишь, как ни в чём не бывало.

Замираю. По позвоночнику пробегает ледяная дрожь. Пальцы судорожно вцепляются в ткань скатерти.

Артём поднимается медленно, но в каждом его движении чувствуется та самая неумолимость, которую я уже успела прочувствовать. Он встает между мной и Романом, высокий, неподвижный, грозный, словно каменная стена.

— Советую подбирать слова, — говорит Артём спокойно, но в его голосе звенит сталь. — Особенно когда говоришь с моей невестой.

Роман усмехается. Его взгляд скользит по мне, затем возвращается к Артёму.

— Невеста, — произносит он с насмешкой. — Кто ты вообще такой?