Книга Омега. Ты родишь мне сына, страница 42 – Алисия Небесная

— Как ты? — спрашиваю, когда она ставит передо мной тарелку.

— Голодная, — усмехается. — И, кажется, поправилась.

Поглаживает живот через ткань — легко, естественно. Не стесняется. Не прячет. Гордая, уверенная, сильная. Такая, какой её хочется держать рядом.

— Ты не на диете? — прищуривается, смотрит с хитринкой.

— Альфы не держат диеты, — хмыкаю. — Особенно рядом с беременными волчицами, которые готовят лучше, чем вся моя стая.

Она смеётся. Склоняет голову, проводит языком по губам, влажным от кофе. И в этот момент волк внутри замирает. Готов наблюдать. Готов защищать. И будь на то его воля — он метил бы её прямо сейчас.

Она садится напротив, поджимает под себя ногу. Футболка слегка натянулась на животе, под тканью уже отчётливо виден округлый изгиб — мой волчонок. Моя.

Я не двигаюсь, не говорю сразу. Просто смотрю. Волк внутри насторожился, будто впервые осознал, что теперь в ней не только мой след, но и мой потомок. Она говорит что-то про кофе, про блинчики, слова проносятся мимо, потому что весь фокус — на ней. На том, как изменилась.

— Артём? — тихо зовёт, наклоняя голову. — Ты здесь?

— Да, — отвечаю. Голос ниже обычного. — Просто… ты изменилась.

Она смеётся — без тревоги, без защитных жестов.

— Думаешь, я растолстела? — усмехается, прищурившись.

Встаю, подхожу ближе, опираюсь на край стола. Наклоняюсь — ближе, чем нужно, чем разумно. — Думаю, ты стала больше просто омегой.

Она замирает, и я слышу, как у неё меняется дыхание. Омеги всегда чувствуют, особенно своих. Кладу ладонь на её живот, медленно, не давя. Она не отдёргивается — наоборот, чуть прикрывает глаза. Волк внутри выдыхает, успокаивается, будто получил подтверждение: она — наша.

— Я с тобой. И с ним, — произношу спокойно, не убирая руки. Это не обещание. Это — факт.

Юля кивает, не говорит ничего. И я тоже не продолжаю. Потому что слишком хорошо понимаю — если шагну дальше, будет уже не остановиться. А пока не готов к чему-то более серьезному.

Телефон вибрирует в кармане. Смотрю на экран — Климов. Отхожу к окну, на ходу расправляя плечо.

— Слушаю, — говорю ровно.

— Артём, — врач на том конце спокоен. — Пора на плановый осмотр. УЗИ, анализы, всё по графику. К двенадцати — клиника в городе, та, о которой мы говорили. Всё готово.

— Принято, — киваю, отключаюсь.

Разворачиваюсь к Юле — она уже убирает со стола. Движения лёгкие, почти непринуждённые. Как будто не знает, насколько хрупко сейчас всё вокруг. Я знаю — и именно поэтому держу темп.

Ещё почти час провожу за рабочими делами. Отвечаю на письма, подписываю два запроса по поставкам для южного сектора, закрываю три внутренних отчёта. Кидаю Стасу инструкции: Оксану можно выпустить из изолятора, но под жёсткое наблюдение. Я не доверяю этой волчице. Слишком громкая. Слишком умная. Слишком обиженная. Под моей крышей такие не задерживаются надолго — особенно, когда речь идёт о будущей альфе. Если подтвердится, что Юля вынашивает мальчика, а я почти уверен, что это так — Оксана первой попытается подорвать её авторитет. Пусть пока дышит воздухом, но её переезд в другую стаю — вопрос времени. Желательно с женихом, желательно далеко.

К одиннадцати мы выезжаем. Юля спокойная, в джинсах и светлой куртке, волосы убраны, ботинки — удобные. Настроение у неё определённо лучше, чем вчера. И я это вижу. И мне это нравится.