Книга Пари, страница 42 – Александра Плен

На дуэль её опять вытащил Брок. Сказал, что не простит себе, если не увидит, как убьют наследника Лотара. Николь только мысленно застонала: «Они что, слепые? Если кто и умрёт на дуэли, то не Родан. Так, как он владеет рапирой, не владеет никто в Академии».

Николь смотрела на младшего Лотара, кусала губы под шарфом и не могла перестать дрожать. Не из-за холода, нет. В душе бушевала смесь уже хорошо знакомой ненависти к парню и жгучего стыда. «Он решил, что я струсила, – думала она, – что я подлая и расчётливая трусиха, для которой мнение студентов важнее справедливости».

А справедливость заключалась в том, что сын Грега Кровавого по сравнению с большинством аристократов выглядел куда более благородным и честным, чем они. Он предложил ей помощь, хотя совсем не обязан был этого делать, похвалил её перед классом, назвав её проект перспективным, он прекрасный преподаватель и наставник. Он достойно принял её отказ. Он…

Почему же все эти мысли приходят к ней только тогда, когда Родан далеко? Когда она не слышит его голоса и не видит его лица? Но стоит ему появиться рядом – и вся её уверенность исчезала, уступая место странному, необъяснимому страху.

Как Николь и ожидала, что первая дуэль, что вторая продлились не больше нескольких секунд. Родан точным ударом повредил правую руку и Патеру, и Реко. Проткнул в одном и том же месте – чуть выше локтя. Рана была хоть и пустяковой, но очень неприятной. А когда Патер перебросил рапиру в левую руку и крикнул: «Продолжаем!», Родан лишь ухмыльнулся:

– Я вам оставил одну руку. Если желаете, могу проткнуть и вторую, но тогда слуги будут вас кормить с ложечки и снимать штаны в уборной. Хотите?

Патер, мгновение подумав, отступил. Реко тоже согласился не продолжать дуэль. Никто больше не сомневался, что наследника Лотара не победить в честном поединке. Многие студенты расстроились, что Родан остался жив, но были и те, кто восхитился его мастерством. Ион даже подошёл и попросил показать несколько приёмов.

После дуэли Родан пошел в конюшню седлать жеребца. До столицы двадцать километров, если спешить, то к ночи он будет во дворце.

Он решил отправиться налегке, не заходя в свою комнату, потому что боялся не удержаться. Если зайдёт в общежитие, то зайдёт и к Николасу. Короткой встречи издалека на дуэли ему было мало. У него выкручивало суставы, и грудь горела огнём от желания видеть юношу. Это желание нарастало как снежный ком, с каждым днём становясь всё более нетерпимым и болезненным.

Оно так сильно было похоже на страсть, что становилось страшно.

Лекцию, которая должна была сегодня состояться, он перенёс на завтра и теперь сомневался, правильно ли поступил. Променял час в обществе Николаса на сомнительный разговор с отцом. А чтобы попасть утром в Академию, ему придётся ехать обратно всю ночь.

Родан не хотел оценивать свои чувства, не хотел задумываться, размышлять… почему ни с того ни с сего его потянуло к парню. Да так сильно, что все его мысли в последнее время были лишь о нём. А может, это его наказание и спасение одновременно? Женщины его ненавидят, ему никогда не испытать их любви, так, возможно, парень его полюбит?

Спит же сейчас Родан с женщинами, ничего не чувствуя, просто сбрасывая напряжение? Он не спрашивает их имена, не помнит ни лиц, ни фигур – ночью в тёмной комнате все одинаковые. И дальше будет поступать так же, а днём он будет с Николасом, разговаривать с ним, смотреть на него, любоваться им…