Книга Пари, страница 71 – Александра Плен

Белла помогла Николь одеться. А когда остальные слуги ушли, передала записку, шепнув: «От мамы».

В ней герцогиня Кондор сообщала дочери, что они не останутся на празднества и собираются рано утром уехать в поместье. Николь понимала, что является причиной такой спешки, но всё равно обида грызла. Для матери всегда на первом месте было собственное благополучие и спокойствие любимого мужа. Хорошо, что Николас не бросил её, не уехал в Академию, как собирался.

Девушка подбадривала себя, храбрилась, но всё равно чувствовала себя одинокой и несчастной. Было бы замечательно, если бы приехала бабушка. Правда, сейчас у неё был медовый месяц – баронесса Марро всё-таки вышла замуж за маркиза. Да и мама предупредила перед свадьбой, что запретила родительнице появляться во дворце. Их семейная способность была тому причиной или герцогиня просто стеснялась скандальной матери, в четвёртый раз вышедшей замуж, – Николь не знала, но решила, что, как только упрочит своё положение, обязательно пригласит бабушку в гости и плевать на то, что та очарует всех мужчин при дворе.

Ники посмотрела на себя в зеркало и прищурилась.

– Подними волосы наверх, – приказала она Белле, – и сделай губы поярче.

Николь вспомнила слова баронессы Марро: «В твоих руках божественная мощь, ты способна влюбить в себя любого мужчину, поставить его на колени. Так пользуйся ею».

Прочь неуверенность и скромность! Сегодня она будет блистать!

Первым пал от её чар церемониймейстер. Николь, проходя мимо, поздоровалась и широко улыбнулась. Величавый немолодой мужчина, распахнувший перед ней двери, остолбенел и смешался, забыв объявить молодую королеву.

Она вошла в зал и увидела, что придворные и гости ждали лишь её. Они не садились, а стояли у кресел, тихо общаясь и попивая шампанское. Представления решили проводить в малой бальной зале дворца. Сейчас в центре возвышалась внушительная сцена, занимавшая почти половину помещения. Слуги успели установить её за одну ночь. Тяжёлый бархатный полог скрывал происходящее, а из-за кулис доносился приглушённый шум: топот ног и мелодичные переливы настраиваемых инструментов.

Увидев Николь, все сразу же обступили молодую королеву. Та держалась с безупречным достоинством: тепло улыбалась, вежливо кивала, принимая комплименты, благодарила за подарки, расточала обещания дружбы и благосклонности. Пообещала взять фрейлиной какую-то незнакомую девицу и похлопотать за офицерское звание для некого младшего отпрыска барона Сеттера… В общем, вела себя безупречно, следуя правилам этикета.

Это можно было выдержать. Бесили лишь внимательные взгляды, ощупывающие фигуру, словно она за ночь могла как-то измениться. И ещё то, что к ней не подошёл муж.

Родан стоял в окружении каких-то мужчин и делал вид, что ему нет до неё никакого дела.

Николь очень хотелось подойти к нему, тронуть за локоть, поднять лицо, улыбнуться. Победно обвести глазами его собеседников, очаровать и их. Увидеть, как глаза мужчин заволакивает бессознательная пелена, как их лица становятся угодливыми, заискивающими. Приказать Родану сделать что-нибудь шокирующее. Например, встать перед ней на колени и поцеловать кончик её туфель…

Николь передёрнуло. Она резко отвернулась и позволила двум самым настойчивым кавалерам отвести себя к креслам, оставленным для королевской четы. Потом очарует. Время есть. На самом деле при первом же взгляде на лицо мужа её затошнило, по спине пробежала дрожь. Никакого желания с ним разговаривать не было. Она подошла к своему месту, плавно села, выпрямив спину и подняв подбородок.