Книга Фрейлина Её Величества, страница 72 – Дия Семина

Теперь с трудом различаю тёмный коридор и впереди деревянная широкая лестница на второй этаж.

А куда идти?

Кого спросить?

Так и стою в нерешительности, жду. Ведь если меня привели сюда, следовательно, есть какая-то задача, и меня кто-то ждёт или пригласил, вдруг прилетела мысль, что там сообщение от мужа. А может быть, Ульяна приехала нас проведать, но к чему излишняя загадочность. Особенно в такой ужасный момент, дети испуганы смертью несчастной Августы, у Сёмы открылся дар, мне нужно к детям и быстрее.

Решаюсь тихонько крикнуть, потому что душой я сейчас рядом с сыном. Чувствую, что с ним сейчас матушка Валентина и девочки, они что-то лепят из теста.

— Простите! Меня кто-то ждёт? — не слишком громко крикнула в темноту.

Где-то скрипнула дверь, и приятный голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

— Поднимись, пожалуйста.

Повинуюсь и поднимаюсь по скрипящим ступеням, и с каждым шагом сердце начинает колотиться сильнее и сильнее. Всего пятая ступень, а у меня искры из глаз и в висках тюкает так, что, кажется, оглохну сейчас, а из ушей кровь пойдёт.

Ещё ступень, и всё, не могу подняться.

Придавливает какое-то энергетическое поле или, точнее, я упёрлась в невидимую стену.

Опускаюсь и сижу на ступенях, жду как альпинист, пока тело привыкнет, пока восстановится дыхание. Мыслей пока никаких нет, кроме одной – скорее сбежать к сыну. Вышла бы эта женщина ко мне сама и не издевалась.

Но она ждёт, а я не спешу.

Отдышалась, привыкла к магическому натиску и поднялась ещё выше. Снова села и привыкаю.

Всего двенадцать ступеней, я прошла пять, села на шестой.

Этот коротенький подъём пришлось преодолевать час.

Самая тяжкая – восьмая ступень. Она так «прошлась» по моей памяти, и прошлой жизни в нашем мире. Что припомнилось всё:

Ненависть отца, тяжёлый развод родителей, внезапная смерть мамы и как от меня отвернулись все родные, только мамина сестра тётя Валя поддерживала, пока они с мужем жили недалеко, а потом овдовела, продала квартиру в Гатчине, и уехала в Тверь досматривать какую-то дальнюю родственницу с огромной пенсией. А я окончательно осиротела.

Всё это словно вчера со мной было.

Обиды, ощущение ненужности, предательство отца, которого я обожала. Он так и не вышел ко мне, когда привезла ему приглашение на нашу с Ромой свадьбу…

Вроде бы ничего такого ужасного, с Тёмой судьба гораздо суровее обошлась, а что сейчас с моей девочкой происходит даже подумать страшно.

И вдруг вспыхнула картинка.

Самый тревожный вечер из детства. Мама уложила меня спать, а отца всё нет и нет. Она измеряет шагами квартиру от окна в зале, к окну на кухне, и я эти шаги слышу, от них нарастает детская тревога. Наконец, дверь лязгнула замками и слишком зло захлопнулась.

— Ваня, ты что так поздно? Что-то случилось?

— Да, случилось! — он прошёл в туалет, долго мыл руки, а я, не понимая, что происходит, тихонько встала, подошла к двери и в щёлочку подслушиваю тяжёлый разговор.

— Ваня, в чём дело, не молчи…

— В тебе? И в девочке…

— В девочке? Какой девочке? — мама не поняла, вижу её испуганное лицо в щель двери, и тоже не понимаю, про какую девочку идёт речь, может быть, я в садике кого-то обидела и папе пожаловались на меня.

— О твоей, что ты в подоле принесла.

Мама охнула и села на стул в кухне.

— Она наша дочь…