Книга Фрейлина Её Величества, страница 73 – Дия Семина

— Нет, она чья-то дочь. Всё закроем тему, после поговорим. И не отпирайся, мне сказала твоя тётка. Стерва, каких поискать, ты ей отказала в долг дать, а она отомстила, рассказала твою тайну.

— И ты поверил? — простонала мама.

— Сначала нет, обматерил её, но потом кое-что вспомнил, и сегодня мне принесли твою карту из родильного отделения, по решению суда перерыли архив.

— Карту? Суд? Ты сам?

— Да, я решил всё проверить, не хочу воспитывать непонятно какого ребёнка, ты хоть понимаешь, кто из неё вырастет? Мать, поди алкашка, родила и бросила. Тест ДНК по суду сделают, и меня ты не поставила в известность о подлоге, обманула, на алименты можешь не рассчитывать. Моя настоящая дочь умерла! Эту сдавай в детдом, и тогда, возможно, я прощу тебе предательство. А нет, так прощай. Собираю вещи и ухожу, благо, есть куда.

Мне тогда эти слова врезались в память, как песня на иностранном языке, когда напеваешь, а смысла не понять, кроме того, что папа недоволен, мама плачет, и жизнь рушится.

Утром отец собрал чемодан и съехал с нашей квартиры.

Мама сказала, что плохая тётя наврала папе, что мы его не любим.

А потом «добрые» люди сказали маме, что у её любимого Ванюши есть женщина и давно. Так, мама и объяснила мне причину скоропостижного расставания. Но про то, что я подкидыш, никогда не заикалась, ни словом, ни делом.

В памяти те давние события стёрлись, а теперь проявились и так живо, что, кажется, я вспоминаю запах одеколона отца, и то, как наш кот испугался громкого хлопка дверью и пулей вылетел с комнаты, сильную грозу и слёзы мамы, в ту ночь она спала со мной, а я-то думала, что она испугалась вспышек молнии и грохота грома…

Мама была не права, но она слишком хорошо знала своего мужа, он бы не позволил забрать меня из роддома и бросил бы сразу.

Слёзы льются от жалости к мамочке, как она выбрала меня, пусть не родную, но любимую дочь. Если бы я знала это, если бы понимала, то каждый день целовала бы ей руки и благодарила за любовь.

— Хм-у-у-ух! — выпускаю из себя боль, на выдохе. Поднимаюсь и делаю новый шаг, и снова накрывает, страх остаться одной. Страх за Веронику, и подлые угрозы уже её «родного» отца-подлеца Ромы выкрасть дочь. Это у нас карма такая? Словно грабли, по которым мы с усердием ходим и ходим, сначала мама, потом я.

Но теперь я вспомнила, и, кажется, начала понимать, что я действительно в том мире не своё место заняла, не свою жизнь прожила.

— Но кто я такая? Почему только сейчас воспоминания вырвались наружу и терзают душу?

Поднимаюсь и с таким же трудом перешагиваю ещё две ступени и снова плохо, это самое тяжёлое испытание.

И оно связано с моими детьми. Я словно вижу их судьбы и понимаю, что не так. Они как «перекати-поле». Ещё Арсений как-то укоренился в роду любимого мужа, а Вероника сама по себе. Её никто кроме, меня и не может поддержать, разве только Тёма. Матвей исключительно хороший отец, но родовой поддержки от него нет.

Это всё специфика одарённости. Магия награждает силой и столько же проблем на одарённых наваливается. Хорошо, что у многих дар открывается после шестнадцати, но моим детям не повезло, ни Тёме, ни Веронике, ни Арсению. Они все одарённые с малолетства, ещё неокрепшие.

— Тебе осталось всего несколько шагов. Никто не выдерживает эту силу, что меня окружает. Никто, кроме тебя, сделай эти шаги, позволь посмотреть на тебя, увидеть, какой ты стала.