Книга Леденцы босоногой графини, страница 61 – Дия Семина

— Покойный Андрей Владимирович, рано овдовел, жена в родах померла и младенец тоже, царствие им небесное. Она у него знатная и красивая была, Эмма Витальевна, точнее Витольдовна, баронесса в девичестве. Её немецкая родня возненавидела Андрея, посчитали, что он виноват в смерти их дочери. Увёз её в глушь, была бы в столице, то военные медики сделали бы сечение и дитя бы спасли, и мать. Большие распри были, уж они года три жалобы писали и требовали наказания, мой муж князь Дюжин, тогда очень помог твоему батюшке. Долго Андрей оплакивал свою Эмму, а потом встретил актрису из столичного театра, и она удивительным образом была похожа на покойную графиню. Все думали, что у него ностальгия, и он просто заботится о больной женщине. А потом на свет появилась ты. И через несколько месяцев Агриппина тоже умерла. Стоит ли говорить, что на брата навесили ярлык проклятого и никакие женщины с ним не решались связываться. Он начал выпивать.

Она промокнула глаза платочком, шмыгнула носом и посмотрела в сторону, как если бы там события прошлых лет прокручивались на экране. Но там только мой младший брат, чем-то занимается у слесарни.

— А Миша?

— Да, ретивое батюшка твой не сдержал, как и мой муж, но мой-то при живой жене гулял, а брату позволительно, вдовец, как никак. Вот и нагулял с экономкой, но она женщина была приятная, покладистая, Михаил в неё характером, ласковый. Я её встречала в городе, с Андреем приезжали пару раз по делам, потому и запомнила.

— А почему отец со мной боролся, из-за чего? — пока она готова рассказывать, решаюсь хоть приоткрыть завесу семейных тайн.

— Так, ты хотела в театр поступить, как твоя мама, тебе в деревне было, видите ли, скучно, замуж выходить не хотела категорически. А были женихи достойные. Несколько раз сбегала из дома, да тебя ловили. Вот я удивилась, что ты явилась на оглашение, да ещё и замуж выскочила накануне. Я же думала, что ты уже обиваешь пороги театров. Но что-то тебя удержало…

— Должно быть, Фрейя и Изумруд. Может быть, Миша. Наверное, я повзрослела или испугалась.

С огромным трудом заставляю говорить о себе в прошлом, от первого лица, чтобы не показаться совсем уж не в себе, какой на самом деле и являюсь.

— Ты только не обижайся, на меня, дочка, что я промолчала-то. Но однажды брат написал письмо, что вроде как он обвенчался с твоей матерью перед её смертью. Собирался ли, или не успел. Доподлинно не известно. Документов он не оставил. Но есть у нас храм фамильный, если ехать-то дальше по дороге в другой деревне, той, что побольше. Нас там всех крестили, можешь у отца Сергия посмотреть книгу-то, если их обвенчали, то никакая ты не босоногая, а самая настоящая и никакие тебе мои бумаги будут не нужны.

У меня из рук выпала жестяная банка, к счастью, она оказалась уже закрытой.

— А сколько времени-то? Храм ещё открыт? Ехать далеко? — кажется, меня переклинило.

Буря эмоций, почему отец не сказал девочке, что он женился, почему весь этот балаган? Скорее всего, Пелагея Карповна что-то путает.

— Ехать недалеко, а ты не хочешь спросить, почему отец тебе ничего не сказал про твою мать и про женитьбу?

— Вот как раз об этом и думаю. Скорее всего, вы ошиблись. После, когда поедем гулять или по делам, заедем, — делаю вид мне уже неинтересно и продолжаю упаковывать следующую партию конфет.