Книга Жестокий Ёкай для попаданки в новеллу, страница 109 – Хэля Хармон, Кира Иствуд

Мне представилось, что Айрон сейчас кому-то в храме (какой-нибудь тихой миловидной послушнице, почему бы и нет?) выговаривает аналогичную речь, но приводя зеркальные аргументы: у этих ёкаев бардак, животные от них убегают, растения вьются как попало…

И всё-таки рассмеялась.

Всё это было сущей ерундой. И по золотым глазам мужа я видела, что он на самом деле считает также.

Шиарей оскалился в ответной улыбке, показывая белоснежные чуть удлинённые клыки.

Как же я была счастлива с ним, земля меня практически не держала!..

– ДА ОНА ПОМЕШАЛАСЬ! – перекрыл мой смех визгливый выкрик, его источник находился где-то впереди. Голос был знакомый. Слишком высокий для мужского.

Не узнать Ёнсу было сложно.

И вмиг я поняла, что Шиарей лишь отвлекал меня беседой о Храме и сетованием на Безупречного, чтобы я не обращала внимания: мы всё же приближаемся к неприятной встрече. Хотел отвлечь – сохранить немного праздника в моём сердце. Ведь Ёнсу для меня так и оставался символом старой неслучившейся несчастливой жизни.

И вот бывший жених снова вырос на пути – душным напоминанием. И качнул почти забытую тревогу.

Шиарей осадил кобылку, и та послушно замерла. Возможно, даже на миг раньше, чем он отдал ей приказ.

Моя улыбка тут же угасла. Тоска схватила сердце. Душа заныла, и я взглянула на источник звука – вперёд по тропе. Нам перекрыли дорогу к Хааки несколько конных.

Впереди и в самом центре – Ёнсу с очень длинными (накладными, как и предрекал Безупречный) волосами, в парадных пёстрых расшитых золотом и серебром одеждах, на вороном породистом коне, тонком и высокими, как сам Ёнсу… А с двух сторон от него ещё двое незнакомых мне аристократов на таких же породистых, но серых в яблоках конях.

А вокруг них полукольцом – с десяток подручных, уже на обычных гнедых лошадках. Просто наёмники. Однако… с недружелюбными лицами, в следах свежих драк и со старыми шрамами. О… не мог же он нанять лихих людей?! Разбойников?!

– Люди! – величаво махнул рукой Ёнсу в нашу сторону, – узрите! Моя несчастная наложница Линари помешалась! Её взял в плен ёкай! Сломал свой рабский ошейник и теперь несёт эту юную женщину, чтобы скормить своим сородичам!

“Что это он несёт…” – тревожно коснулась я разума мужа.

“Не беспокойся, моя Лина. Просто нелепый спектакль. Ничто тебе не угрожает”.

“А тебе?..”

– Смешно, – ответил на мой испуганный взгляд Шиарей вслух. И снова оскалился. Я-то знала, что это улыбка. А вот по рядам скромной пёстрой “армии Ёнсу” прокатился испуганный ропот. И сам Ёнсу сбился с пафосного текста:

–… э… убьём ёкая! Мою женщину приказываю вернуть мне! Кровь ёкая продадим на целебные зелья! Зубы и волосы – на амулеты! К бою!…

Но никто не успел на нас напасть.

– Закрой рот, – приказал Шиарей. Очень тихо, но Ёнсу точно под дых ударили, и его речь оборвалась. Так неожиданно – на самой высокой ноте.

– Т-ты ничего мне не сделаешь, ёкай! Ты бессилен! – после неловкой заминки Ёнсу выхватил из-за пазухи какое-то плетёное колечко вроде оберега от нечистой силы и вынес перед собой.

Мой Шиарей шумно выдохнул и закатил глаза, удивительно похоже передразнив безупречного жреца. Я обняла Шиарея крепче.

Подозревала, что он сейчас соскочит с кобылки, и я и глазом не успею моргнуть – он тут всех покалечит! В том числе людей, которые вообще ни при чём – мало ли что им наговорил Ёнсу, какие награды посулил и какая нужда или заблуждение всех их заставили пойти по нашему следу.