Книга Жестокий Ёкай для попаданки в новеллу, страница 86 – Хэля Хармон, Кира Иствуд

Ненависть поднялась в груди колючей волной, горячей и едкой. Заполнила каждую клеточку, каждый нерв, превратив мысли в рёв ярости. Сжечь. Сжечь их всех. Пусть их плоть пузырится, как воск, а крики станут музыкой для моих ушей.

Разогнув прутья, я вышел на свободу.

Людишки бросились врассыпную – точь-в-точь тараканы. Но было поздно. Полыхнуло огнём, и новые крики наполнили пространство вокруг. Проведя рукой по воздуху, я раздавил замки на всех прочих клетках, сорвал ошейники с других ёкаев. Взвыв, они бросились на мучителей.

– Но разве этого достаточно? – прошептал голос из пламени.

Голос был прав.

Дыра ненависти в груди ширилась. Она была похожа на голод.

Горстка смертей не могла меня насытить. Но, может, когда я сожгу весь мир – мне полегчает?

Дым сгустился, превратившись в кровавую пелену. Я вышел из шатра. И вместе со мной на торговую улицу ринулась смерть – клацая зубами, покатилась вдоль рядов, разбилась о здание городского совета. А в следующий миг и его поглотил огонь.

…

Люди корчились от боли.

Пламя, как дикий зверь пожирало лавки, дома, храмы, хрустело костями. Где-то вдалеке ревели ёкаи, рвущие человеческую плоть. Но почему-то я не радовался мести. Наоборот, дыра в груди ширилась, грозя поглотить. Мой взгляд прыгал по мёртвым людским лицам.

Пламя лизало небо, а я меня грызла непонятно откуда взявшаяся тревога.

Я должен был наслаждаться местью, но вместо этого искал… Кого? Тень белых волос, вспышку испуганных глаз. Это ведь Хаака… она должна быть здесь!

…но кто “она”?

– Её нет! И никогда не было! – шипел в сознании чужой голос.

Кого «её»?!

Я ухватился за эту мысль.

Голова тут же заныла, начала раскалываться от боли. Казалось, будто лезвия вонзались в виски. Я рухнул на колени. И тут – тихое “мяу” раздалось совсем рядом. Серебристая шерсть мелькнула в дыму. Призрачный кот сидел на обломке колонны, жёлтые глаза сверкали как маяки.

– Мрррр, – существо махнуло хвостом. И боль отпустила виски. А сердце будто иглой укололо. И на миг в океане ненависти я ощутил что-то ещё… какой-то внутренний зов. Крик памяти.

«Лина! Линари…» – застучало сердце.

И я вдруг вспомнил… всё вспомнил! Да так резко, будто грудь насквозь пробило небесной молнией.

Оглянулся… и иллюзия стала разъезжаться на лоскуты. Проклятая ведьма навела на меня морок!

Божественный кот уже прыгнул в сторону, махнув серебристым хвостом.

– За мной… Мрра, – позвал он.

Мы шли сквозь лабиринты горящего города, мимо теней, хватавших меня за руки. Божество вело, будто переступая через саму реальность.

– Пришли! – сообщило серебристое божество. И вдруг развернулось и, оттолкнувшись всеми лапами, прыгнуло на меня. Удар в грудь! И я очнулся, лёжа на холодном полу.

…Какое-то крохотное помещение без окон.

Мои запястья в кандалах…

Рядом лязгнули цепи.

Это две послушницы тянули за них, собираясь приковать к стене. Но они не ожидали, что я очнусь.

Первая даже не успела вскрикнуть, когда мой хвост пронзил её горло. Чёрная кровь брызнула на стены, густая, как смола. Её лицо сползло, словно воск, обнажив гниющие мышцы и пустые глазницы. Вонь гнили наполнила воздух. Вторая бросилась к дверям. Но я успел схватить её хвостом на ногу, подтянуть к себе. Клац – и тело упало отдельно от головы.

И снова наружу вытекло что-то чёрное…

Они были куклами. Мёртвые тела без души. Их подняла из могил чужая сила, с которой я никогда прежде не сталкивался.