Онлайн книга «Жестокий Ёкай для попаданки в новеллу»
|
– О чём вы?! – Как меня зовут? – … – она уставилась в непонимании. – Мы провели вместе ночь… – Неправда! – испуганно возразила Лина. – Я бы никогда… – Проклятье! – мой хвост стегнул за спиной. Я вскочил на ноги, разъярённо прошёлся по келье от стены до стены. – Ты всё забыла! – Вы меня с кем-то перепутали… И тут за окном что-то полыхнуло, осветило комнату голубым светом. Я выругался сквозь зубы. Времени не осталось! Нужно было уходить! Поэтому я подхватил Лину на руки, прижал так, чтобы, даже если она будет вырываться, ничего себе не поранила. Двинулся к двери. Внутренним чутьём я ощутил скопление снаружи чужой мрачной энергии. – Нет! Отпустите! – Тише, Лина! – прижал кончик хвоста к её губам. Лина затихла в моих руках. Но не из доверия – из страха перед моим хвостом. Сейчас этого было достаточно. Толкнув дверь, я вышел в коридор. И на мгновение замер… Это будто было совсем иное место! Чёрные проходы уходили вправо и влево – извилистыми змеями. Каменная кладка покрылась черными прожилками – напоминающими вены, наполненные ядом. Воздух пах гниющим мясом… Мы будто оказались во чреве чудовища. И я не собирался играть по его правилам. Крепче прижав к себе Лину и накрыв её глаза ладонью, я сверху вниз рубанул хвостом по стене. А потом снова. Камень крошился, обнажая под собой слизистую плоть. Храм и правда был живым. Зараженным. Я глубже вонзил хвост в трепещущую стену. Моя магия вспыхнула алым вихрем, пламя лизало белый храмовый свод, выжигая гниль до чёрного пепла. И часть стены пошла россыпью трещин-молний. Меньше чем за удар сердца трещины метнулись вширь и ввысь, оплетая также и кусок потолка. И наконец часть стены с грохотом рухнула – подняла столб каменной пыли. Но нам с Линой открылся лоскут ночного неба, а затем расширился – являя землю, траву, стоячую воду внутреннего храмового пруда – всё в ночных оттенках чёрного, прекрасно различимых глазам ёкая. Но для Лины это выглядело как пугающая густая чернота… я всё ещё держал свою избранницу на руках, ласково прижимал к своей груди. Она дрожала…но я знал по изменившемуся сердцебиению: и ей стало немного легче. Холодный ветер ворвался в пролом, смывая приторную вонь. Не теряя времени, я тут же выбрался наружу не выпуская Лину из рук. Мы оказались во дворе храмового комплекса. Это хуже, чем выйти за пределы храма. Но тут хотя бы можно было дышать. В остальном – всё было дурно… Посередине двора пульсировал режущим глаз белым светом кокон, оплетённый корнями – живыми, подрагивающими, как вздувшиеся артерии. Над ним, в паутине из чёрных нитей, растянутых между педантично обстриженными фигурными деревьями – сидела… Святая. Только вот сейчас она больше напоминала паучиху, затаившуюся в центре своего дьявольского чёрного плетения. Шесть рук-лап держались за паутину, живот вздулся, обтянутый прозрачной плёнкой, за которой копошились тени. Мертвено-белые блики от сияющего кокона рвано освещали двор и делали силуэт паучихи ещё более уродливым. Противным природе. А лицо женщины – да – всё ещё было похоже на лицо святой… с той лишь разницей, что сейчас серую мертвенность не скрывали белила, а на голове не было подкладок, и жидкие тонкие волосы стекали вниз, теряясь в паутине. Три пары глаз – человеческих, слишком больших, слишком влажных – смотрели сразу во все стороны. Рот растянулся до ушей, обнажая ряды игл вместо зубов. |