Книга Жестокий Ёкай для попаданки в новеллу, страница 90 – Хэля Хармон, Кира Иствуд

Ночь во дворе стояла густая и приторная как сироп – липкая и тяжёлая. Но лица касался невесомый ветерок, и тогда дышалось чуть легче чем прежде…

Луна заливала молочным светом стриженые деревья, мраморные ступени и постамент в центре двора, а на нём – замерла наша прекрасная Святая – красивая ликом, чистая душой. Она сверкала в потоке лунного света, её густые чёрные волосы ниспадали по плечам, как горные водопады. Белая накидка словно светилась в темноте, отражая свет луны.

Рядом со Святой замерли две послушницы, их лица были нежны, как лепестки сакуры. Они повернулись к нам. Должно быть, Святая и послушницы услышали шум и поэтому вышли. Но это опасно! Красноволосый монстр доберётся до них в три прыжка! Я хотела крикнуть им, чтобы бежали, но Святая меня опередила.

– Полудемон! Что ты задумал?! – вскричала она. – Отдай нам это нежное дитя. Не совершай греха! И душа твоя будет спасена.

Но ёкай только оскалился на её слова. А потом вдруг опустил меня на землю. Его золотые глаза обратились ко мне.

– Сними его, – мужская ладонь накрыла моё запястье, печать на коже запульсировала, будто обожжённая огнём. – Сними ошейник, госпожа.

– Не вздумай отпустить этого монстра, Лина! – закричала Святая, и её голос выдал немелодичный надлом. – Он всех здесь уничтожит!

Я совсем растерялась от её слов. От всего происходящего.

Откуда у меня вообще печать хозяйки раба?!

– Передай власть над рабом-ёкаем нам, – строго взглянула на меня Святая. Белая накидка развевалась за её спиной, как крыло небесной птицы. Послушницы шагнули к полудемону. Их лица были спокойны, глаза – полны сочувствия. Как будто они шли не к зверю, а к заблудившемуся ребёнку.

Они прошли уже полпути…

Но полудемон вдруг сжал челюсти до желваков. Его хвост дёрнулся, и одну из послушниц подхватил ветер, подняв воздух словно жалкую пушинку, и безжалостно отшвырнул к стене. Раздался хруст костей.

Я ахнула отшатываясь. Как? Они же безоружны!

Зачем?! За что?! Монстр!

Ёкай, должно быть, прочёл мои мысли. Ведь его чёрный хвост вдруг потянулся ко мне. Агрессивно щёлкнул кончиками. Сейчас пронзит! Но он лишь мягко коснулся моей талии, чуть толкнул меня в сторону.

– Беги к воротам! Не оглядывайся! – приказал мне полудемон.

В висках запульсировало.

Почему-то голос полудемона звучит так нежно?

Почему он вообще говорит мне бежать?

Земля качнулась. Сердце сжалось, будто его пронзили шипы. Я прижала руки к груди, пытаясь унять эту странную боль.

– Беги или… или я тебя разорву, человечка! – оскалился полудемон и угрожающе хлестнул хвостом.

И я сделала шаг назад, затем ещё один.

– Нет! Не покидай нас, Лина! Не предавай! – плакала Святая, слёзы катились по её щекам, оставляя серебряные дорожки. Я сказала своему телу идти к ней! Но ноги сами понесли меня прочь – прочь от криков, от боли, от взгляда ёкая, который жёг мне спину – к воротам. Как если бы рабский ошейник был не на его горле, а на моём.

Мельком оглянувшись на полпути, я увидела жуткое.

Увидела, как уже вторую послушницу её окутало пламя. А третья упала, лишившись головы. Всё новые девушки выбегали из храма. Протягивали к ёкаю руки, молили его прекратить. Некоторые успевали добраться до ёкая. И тогда он убивал их хвостом – пронзая, будто они тряпичные куклы.

У меня подкосились ноги. Я споткнулась, упала на колени, хотя до ворот оставалось совсем чуть-чуть. Камни впились в ладони, но я едва почувствовала боль. Я смотрела на ужасную расправу во дворе священного храма.