Книга Сезон помидоров, или Пари на урожай, страница 40 – Илана Васина

— Приходите ещё, добрая госпожа. На следующей неделе в этот день опять приеду со свежими яйцами.

Вместо «спасибо» старушка снова сплёвывает и торопливо семенит прочь.

Может, причиной тому необычная внешность торговки?

На смуглой коже лица много светлых пятен, будто кто-то брызнул туда светлую, перманентную краску. С руками — та же история.

Витилиго — так называлось кожное заболевание в моём мире. А в этом — люди, видимо, ничего не знают о потере пигментов, вырабатывающих мелонин, и наверно, подобные кожные пятна считают проклятьем или чем-то позорным.

Подхожу к женщине и, поздоровавшись, узнаю расценки на её продукты. Ни капли не удивляюсь, когда оказывается, что они стоят гораздо меньше, чем средняя цена по рынку.

Мысленно прикидываю. Пол серебрушки уйдёт на всё, что лежит на её прилавке. Пол мешка картошки, пол мешка репы и три десятка яиц станут отличным подспорьем для моего рациона.

— Я бы купила у вас весь товар, если вы согласитесь довезти его и… меня в Черные Пески. Заплачу серебрушку.

— Но это слишком много, госпожа! — восклицает она, растерянно округлив глаза. — Мы с Гасеком и за два дня столько не заработали бы.

— Это плата не только за продукты, — напоминаю. — Вам ещё придётся меня довезти вместе с продуктами до дома.

— Я и рада бы, щедрая госпожа. Но у нас с сыном только старая телега да кривая кобылка. Вряд ли вы захотите трястись всю дорогу в соломе.

— Напротив. Буду очень благодарна, — заверяю её, — если вы меня до дома дотрясёте вместе с покупками.

— Значит, договорились, — улыбается женщина.

Прошу её немного обождать и отхожу от женщины чуть подальше. Когда возвращается кучер, требую у него свою серебрушку.

— Что это вы купить задумали? — спрашивает он, нисколечко не торопясь.

— Еду, конечно.

— Не слишком тяжелую, надеюсь? А то ведь вам тащить придётся самой с середины дороги.

— Ты наверно по ночам плохо спишь? — не удерживаюсь от шпильки.

— Почему это, госпожа? — удивляется кучер.

— Заботливый больно. Наверно, лежишь и так переживаешь за других, что сон не идет.

— Вы уж не серчайте, — обиженно бурчит. — Я человек подневольный. Мне приказывают — я исполняю... Ну, так кому платить? Я расплачусь и потом донесу до экипажа.

— Спасибо, не надо. Расплачусь сама и донесу до дома тоже сама.

Кучер, оторопев от такой новости, быстро моргает.

Наверно, он рад был бы шпионить для хозяина, но я не хочу давать графу повод прицепиться потом к бедной женщине. Поэтому протягиваю открытую ладонь и приказываю:

— Серебрушку дай.

Он с явной неохотой протягивает монету, но уходить не торопиться. Стоит, озадаченно чешет затылок.

— Ну? — развожу руками. — Иди. Дальше я сама.

Когда уходит кучер, я ещё долго петляю по рынку, чтобы убедиться, что за мной никто не следит. Интуитивно чувствую: от Дэшфорда нужно прятать любой свой контакт. Он слишком непредсказуем и нечистоплотен в достижении целей.

Удостоверившись, что кучер действительно уехал, направляюсь к Хелене — смущённой и слегка растерянной. Бедной торговке ещё ни разу в жизни не приходилось продавать услугу доставки, поэтому всю дорогу она едет напряжённая, вцепившись в вожжи до побелевших костяшек. Крутит головой по сторонам — то ли засады ожидает, то ли невесть чего. Я бы и рада успокоить человека, но разговор у нас не клеится.