Книга Ее дикие звери, страница 164 – Э. П. Бали

— Ты мне нужен.

Дикарь не улыбается. Не смеется. Нет, он хватает меня сзади за шею и притягивает к себе с диким рыком, впиваясь в мои губы.

Он приподнимает меня за задницу, и я цепляюсь за его обнаженную грудь, обхватывая ногами в полном отчаянии. Я стону в соприкосновение наших губ, наши рты раскрываются и сходятся в жадном поглощении. Мы боремся за доминирование, яростно толкая и втягивая друг друга. Я зарываюсь пальцами в его волосы и тяну. Он — сплошь зубы, язык и рычание, и этот чисто животный инстинкт ошеломляет.

Дикарь разрывает поцелуй.

— Блядь! — рычит он в ярости, и отрывает меня от себя, заставляя встать на пол.

Он берет меня за руку и тащит в спальню, где отпускает и хватает себя за волосы, как будто хочет их вырвать.

Я знаю, что его мучает кровавый договор, который диктует ему не спариваться со мной.

— Просто используй свои пальцы, — сердито говорю я, протягивая к нему руку. Как он посмел отойти от меня? — Или что-нибудь еще, мне все равно.

— Нет, Регина, — его голос гортанный, по-волчьи низкий, и я в шоке наблюдаю, как Дикарь агрессивно выдвигает ящик прикроватной тумбочки, достает складной нож и кладет руку на стол, прижимая лезвие к метке моего отца.

— Боги, нет! — кричу я, бросаясь к нему.

Сильные руки хватают меня за талию, грубо отталкивают в сторону, и Коса выходит вперед. Я отшатываюсь в шоке.

— Позволь мне, брат, — хрипит акула.

Я смотрю на них с разинутым ртом, и перевожу взгляд на Ксандера в поисках помощи, но дракон спокойно наблюдает за происходящим с равнодушным лицом.

— Сделай что-нибудь! — я призываю его, пока Коса спокойно забирает лезвие у Дикаря.

Ксандер резко поворачивается ко мне и рычит.

— Не смей, блядь, разговаривать со мной, змея.

Он подходит к своей кровати, ложится, закинув руки за голову, и закрывает глаза.

Отмахнувшись от него, я делаю шаг вперед, чтобы попытаться остановить двух братьев, но как только я кладу руку на плечо Косы, он прислоняет нож к пальцу Дикаря и надавливает другой рукой, переламывая кость.

Дикарь мычит. Кровь брызжет на стол. Я вскрикиваю, но Дикарь просто разворачивается и хватает меня.

— Угх! Подожди!

Из раны хлещет кровь.

— Нечего ждать, — рычит он, делая шаг назад.

— Подожди.

— Нет.

Я хватаю запястье его раненой руки и поднимаю вверх. Кровь брызжет во все стороны, и я быстро накрываю рану рукой, чтобы перекрыть сосуды. Дикарь прижимает меня к своему телу и проводит языком по шее, пока я пытаюсь осознать, что, черт возьми, только что произошло, и исцелить его.

Коса со вздохом отодвигается, и я слышу, как скрипят пружины кровати, когда он садится на нее. Открываю глаза и вижу, что обрубок указательного пальца Дикаря больше не кровоточит, сейчас он просто красный и сырой.

Но ему абсолютно плевать на состояние пальца. Волк швыряет меня на третью кровать, но она едва успевает прогнуться под моим весом, как он оказывается сверху, с громким треском разрывая мою футболку пополам.

— О черт, Регина, — стонет он, проводя своими мозолистыми руками по моему животу и выше, по обнаженной груди.

Его рот следует за руками, облизывая и посасывая, как будто он хочет попробовать меня всю одновременно, зверь, изголодавшийся по моей коже. Я извиваюсь под ним, задыхаясь от искр, которые его прикосновения распространяют по всему моему телу. Он достигает моего рта, и наш поцелуй жадный, порывистый, языки переплетаются и борются, мои руки сжимают волны его волос, горячий и твердый вес мужского тела прижимается к моей собственной мягкости. Дикарь отступает назад, чтобы сбросить свои спортивные штаны, прежде чем стянуть с меня шорты и нижнее белье одним махом.