Книга Ее дикие звери, страница 97 – Э. П. Бали

Я смотрю на своего дракона, но его глаза закрыты над пустыми глазницами. Когда они забирают у него магию, они забирают и его магическое зрение.

— Ты будешь вести себя тихо, Ксандер, — говорит Лайл. — Я отвернулся, когда начали пропадать студенты. Я не обращал внимания, когда мои видеопотоки стали пустыми. Но я не потерплю, чтобы вы похищали анима.

— Анима? — рычу я. — Анима?

— Забудь об этом, брат, — хрипит Коса.

— Куда вы ее вели? — Лайл кладет ногу на колено, как будто готовится к долгому допросу. — Своего рода месть за то, что произошло у Полупернатого?

Мы трое молчим. Потому что да, хотя это и не было местью, нам нужно было, чтобы Аурелия ушла. Но более того, она только что превратилась в гребаного волка, и для меня это изменило… некоторые вещи. Я снова смотрю на Ксандера, но он просто сидит в своем кресле с каменным лицом.

Лайл вздыхает.

— Мы можем сделать это легким или трудным способом.

Он шутит? Обычно это моя реплика.

— Я хочу увидеть Лию, — рычу я, зная, что просить об этом глупо, но мой анимус заставляет меня тосковать по ней. — Я хочу посмотреть, все ли с ней в порядке.

— Она тебе небезразлична? — Лайл вытягивает ноги и с интересом наклоняется вперед. — Или это просто твое собственничество?

Да. Нет. Дерьмо. Мой анимус хочет ее. Клянусь всеми звездами во вселенной, мой анимус чертовски хочет ее, но мужчина во мне не может позволить этому случиться.

— Сколько раз она уже отвергла тебя, Дикарь? — Лайл говорит мягко, но это как острый нож у моего горла. — Скажи это вслух.

Мой анимус берет верх и с диким рычанием бросается на стальные прутья. Боль взрывается, когда электричество искрит, и меня отбрасывает назад на бетон. Воздух наполняет едкий запах обожженной кожи и крови. Я знаю, что это мои собственные повреждения, но я смакую боль, как обед из трех блюд.

— Давай, Дикарь, — голос Лайла ближе, как будто он стоит у моей клетки, и смертельно настойчив. — Позволь мужчине взять верх. Думай. Не позволяй своему анимусу управлять твоим членом.

Но все, что я вижу, — это Аурелию в образе волчицы. Темная и красивая, с мехом цвета ночного неба. Она сияла. Мой анимус отвечает, глубоко и гортанно:

— Она пиздец как нужна мне.

— Все волки знают это, Дикарь, — вздыхает Лайл. — Если твой альфа говорит «нет», это значит «нет».

Я знаю, о чем он говорит. Я понимаю это, действительно понимаю, но я не могу позволить, чтобы это было правдой.

— Она принимала мои подарки и хранила их, — хриплю я. — Она их не выбрасывала.

Ксандер драматично вздыхает, потому что понимает, что я должен обеспечить ее. В конце концов, драконы копят свои богатства, и он сам бы преподнес ей золото и драгоценности, но он слишком крепко держит своего дракона в когтях, чтобы сделать это.

— Тебе не стыдно? — тихо спрашивает Лайл, пока я лежу на полу, позволяя своей коже гореть. Я заслуживаю этого наказания. — За то, что причинил ей боль? За то, что прижал ее к земле голой и заставил подчиниться тебе? Ради Бога, Дикарь, она плакала. Ты довел ее до слез.

Мой анимус громко скулит, и я знаю, что это правда. Мы довели Аурелию до слез.

— Мы еще увидим, как она плачет, прежде чем все закончится, — тихо говорит Ксандер.

Коса ничего не говорит, потому что, вероятно, согласен.

— Это может отправить тебя обратно в Блэквотер, Дикарь, — говорит мне Лайл. — Я мог бы замолвить всего пару слов в Совете.