Книга Канарейка Великого князя, страница 93 – Ольга Росса

Вдруг раздался выстрел, оглушая меня. Мужчина на коне обмяк и свалился наземь. У меня чуть сердце не разорвалось, когда я поняла, что стрелок находится прямо за моей спиной. Обернулась, и крик ужаса застыл в горле. Пётр держал в вытянутой руке пистолет. Он убил генерала!

Взор заволокло туманом, а когда он рассеялся, я увидела деревянный помост с виселицей, на котором стояли пять мужчин в рубашках, с кандалами на руках. Палач зачитывал имена приговорённых, но я и так узнала среди них Рылеева и моего…

— Пётр! — ахнула я, кусая губы до крови… — Нет!

Проснулась вся в поту, дрожь сотрясала тело. Мне приснился вещий сон. Вот оно — действие метки запечатлённости! Словно спала пелена, укрывающая память, и я вспомнила всё, что проходила на уроках истории. Пётр Каховский убьёт генерала Милорадовича, который попытается увести солдат с Сенатской площади. Это убийство станет точкой невозврата, и восстание перейдёт в кровавую фазу.

Я подскочила с кровати и кинулась к окну. Небо уже светлело на востоке. Четырнадцатое декабря — день попытки государственного переворота, который закончится кровавым побоищем. И этот день пришёл! Я выскочила в коридор.

— Глаша! Вели карету запрягать! Я еду в Петербург! — крикнула я, зная точно, что горничная где-то рядом ждёт моего пробуждения.

— Хорошо, барышня! — донёсся голос снизу.

Я бросилась обратно в комнату и начала одеваться. Успеть бы только! Как собиралась, не помню, все мысли были о Петре. Его нужно срочно остановить, пока он не сотворил непоправимое!

Очнулась я уже в карете, которая тряслась по заснеженной дороге. Кажется, я наорала на кучера, велев ему ехать быстрее. Посмотрела через окно на небо — совсем рассвело. Войска, наверное, уже вышли на площадь.

— Только бы успеть, — шептала я, сжимая ладони у груди.

И когда впереди замаячил город, у меня появилась надежда — не зря ведь Высшие силы направили меня сюда. Возможно, как раз не для того, чтобы помочь декабристам, а, наоборот, помешать им устроить бойню.

На подъезде к Сенатской я поняла, что восстание началось. Карета не смогла проехать через толпы народа, мне пришлось выйти и пробираться к площади, где стоял памятник Петру Первому. Миновав строящийся Исаакиевский собор, я увидела того самого генерала на коне. Он держал шпагу, выставив её вперёд. Его громкий голос даже я услышала. Милорадович! Ещё живой! Я успела! Значит, Пётр где-то рядом с ним. И я начала пробираться сквозь толпу зевак в нужную сторону.

— Нет тут ни одного офицера, ни одного солдата! — генерал продолжал свою пламенную речь, обращаясь к мятежникам. — Тут мальчишки! Буяны, разбойники, мерзавцы, осрамившие русский мундир, военную честь!

Я торопилась как могла, ища глазами Петра. Где же он?

И вдруг увидела знакомую фигуру. Он стоял, слушая генерала, правая рука была скрыта под бортом пальто. Неужели пистолет прячет? Лицо Петра ничего не выражало, никаких эмоций. Он шагнул вперёд, выходя из толпы.

— Петя, нет! Не делай этого! — отчаянный крик вырвался из моей груди. — Прошу тебя! Ради меня!

Любимый остановился, тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение, и начал озираться по сторонам, услышав мой голос.

— Петя! — толкалась я локтями, пробираясь к нему. Народ удивлённо разглядывал меня, но пропускал.

— Оля?! — Пётр всё же увидел меня и растерянно шагнул в мою сторону. — Ты что здесь делаешь?