Книга Канарейка Великого князя, страница 96 – Ольга Росса

О восстании много писали в газетах, и шумиха вокруг него долго не утихала. Расследования, суды длились почти полгода. Я боялась, вдруг кто-нибудь из арестованных, знавших меня, расскажет о подмене фрейлины. Но Пётр заверил меня, что никто не проболтается, потому как он наложил на своих товарищей заклинание молчания, как когда-то на меня. И оказывается, целовать при этом вовсе необязательно. Пётр признался, что тогда просто хотел почувствовать вкус моих губ.

В июле состоялась казнь зачинщиков: Рылеева, Пестеля, Муравьёва-Апостола и Бестужева-Рюмина. Черниговский полк всё же пошёл в сторону Петербурга, за что и поплатились его командиры.

Одно меня радовало — в списке приговорённых не было имени Петра Каховского. Мы уехали в Москву на следующий же день, обвенчались через неделю без шумихи и гостей. Любимый переживал за арестованных товарищей, даже признался мне как-то, что его посещают мысли пойти и сдаться властям. Но я не могла отпустить, боялась, что и его посадят в тюрьму или отправят на каторгу. Пётр знал об этом и решил увезти меня в Венецию, исполнив своё обещание.

Мы пробыли там до весны. Это были волшебные месяцы любви и счастья. Исполнилась моя заветная мечта — я побывала на карнавале. Наше путешествие немного омрачил мой токсикоз по утрам, а в остальном всё было замечательно.

Когда мы вернулись в Москву, нас ждал неприятный сюрприз. Петра всё же вызвали в Петербург на допрос. Дело декабристов ещё не было закрыто. Любимый уехал и отсутствовал целый месяц, но не забывал слать мне письма почти каждый день. Вопреки моим страхам, его не арестовали и отпустили, посчитав невиновным, так как он спас генерала Милорадовича. Да, Пётр состоял в тайном обществе, но не был идейным вдохновителем и не имел влияния на его участников.

— Оленька! Всё пишешь? — ласковый голос раздался совсем рядом. Я подняла глаза и увидела в окне голову мужа; у него на руках сидел наш сынишка, такой же чернявый, как папа. — А мы тут решили сходить на озеро порыбачить. Пойдёшь с нами?

— Конечно пойду, — я тут же отложила перо и письмо. После обеда допишу.

— Тогда собирайся скорее. Иван уже лошадь в повозку запряг, — улыбнулся Пётр и пропал вместе с сыном из окна.

Я заторопилась в нашу общую спальню. Да, Петру понравилась идея спать всегда в одной постели. На другое я просто не соглашалась.

Быстро переоделась в простое хлопковое платье без вороха нижних юбок, обула сапожки, надела соломенную шляпку и поспешила во двор, где меня уже ждали муж и сын.

— Барыня, вот успела собрать вам снеди, — наша кухарка вышла за мной следом.

— Спасибо, Авдотья, — я принюхалась к аппетитному запаху, который сочился из корзинки. — Ты блинов напекла?

— А то, целую гору, — улыбнулась женщина, поставив ношу на телегу. — Кушайте на здоровье.

— Мама, бины-ы-ы, — сын, услышав о любимом лакомстве, сразу потянул ручки в сторону корзинки.

— Владимир, обязательно поедим, как только приедем на озеро, — любимый подхватил сына на руки и усадил его в телегу. — А пока стереги, чтобы Полкан не стащил.

Муж кивнул в сторону палисадника, где, прикрыв глаза, лежал сторожевой пёс. Кажется, он даже и не намеревался заполучить даже один блинчик, Авдотья его по-любому успела накормить чем-то более вкусным.

— Ты готова, любовь моя? — нежные руки обвили талию, горячее дыхание коснулось уха. Мурашки тут же встрепенулись и толпой бросились врассыпную, даря приятные ощущения.