Книга Отшельница. Искра короля, страница 19 – Марина Индиви

— Я выйду замуж за нашего короля или не выйду вовсе.

Когда она впервые была представлена ко двору, пять лет назад, размолвка между ним и Оливией уже давно перестала быть тайной. Сама размолвка, ее серьезность. То, что королева угодила в немилость, звучало на каждом углу, но все равно это было дерзко.

Ему донесли об этом, и Стефан пригласил ее на танец на следующем же балу.

— Премного наслышан о вашем выборе, — холодно произнес он, когда вел ее в танце по залу.

Валери не отвела глаз:

— Значит, вы знаете, что я выбираю все самое лучшее.

Это было еще более дерзко, и Стефан намеренно жестко сдавил хрупкое запястье. Не до боли, но ощутимо.

— А что насчет вас, Валери? До вас уже дошли слухи, что меня называют чудовищем?

— С чудовищами гораздо интереснее, мой король, — произнесла она и улыбнулась. Тогда она впервые назвала его так, и на щеках ее появились ямочки.

Спустя пару месяцев их общения Стефан впервые задумался об извлечении искры. В его жизни было много фавориток и до женитьбы на Оливии Веттивер, и после, но Валери заинтересовала его иначе. В ней не было напускной скромности, но и распутства. Она не пыталась его соблазнить, их встречи были лишены интимной составляющей, и вскоре по дворцу уже ходили слухи, что у Рована будет новая королева.

Тогда Оливия как с цепи сорвалась. Хотя не имела на это ни малейшего права. Не замечавшая до этого ни одну из его любовниц, она превратилась в совершенно невыносимую женщину, страдающую приступами ревности. Именно это и не давало сейчас Стефану покоя.

Когда они виделись последний раз, в ее глазах не осталось ровным счетом ничего от той женщины, которую он знал. Она выглядела жутко, даже по сравнению с той истеричкой, которую он выслал из дворца, но… смотрела в упор и тоже не отводила глаз. Так, как Оливия никогда не смотрела. Близость смерти или что-то иное?

«Я ничего не помню».

Возможно, он рехнулся, если сейчас думает об Аглае Эрхольд. Императрица Вейсмейстрии оказалась иномирянкой, застрявшей в теле супруги известного на весь мир самого молодого императора Натаниэля Эрхольда. Возможно ли, чтобы такое же произошло с Оливией? Она умирала, как сказала перепуганная служанка. Но, когда Стефан прилетел в поместье, застал бывшую жену отмокающей в ванной. Живую.

«Вас расстроил этот факт?» — поинтересовалась она и наградила его тем самым взглядом.

Прямым, в упор.

Сейчас Стефан уже жалел, что не задержался подольше и не понаблюдал за ней. Не расспросил прислугу, что же на самом деле произошло, но раздражение и злость при виде Оливии никуда не делись. Стоило ему ее увидеть — и все вспыхнуло вновь. Все чувства, которые он так старательно пытался вытравить из себя, потому что тратить на эту женщину даже толику раздражения — слишком большая честь!

— Неважно, — коротко отозвался он, перехватывая запястье Валери. — Сейчас уже неважно.

— Хорошо, — она никогда не настаивала, и сейчас не стала.

Стефан же снова поморщился: раньше, когда Валери садилась к нему на колени, просто садилась — между ними по-прежнему ничего не было, и это будоражило сильнее ласк самой опытной любовницы, он испытывал желание. Смахнуть разделяющую их преграду одежды, сделать ее своей, но сейчас этого желания не было, и это раздражало чуть ли не сильнее последней встречи с Оливией, самой Оливии, всего, что связано с Оливией так или иначе.