Книга Луна Верховного. Том 3, страница 69 – Марина Эльденберт

– Тогда может «мы» сможем немного побыть наедине?

Он кивает на Сару, и до меня доходит, о чем он спрашивает.

– Нет, – качаю головой. – На кого я ее оставлю?

– На Алишу или Ману.

– Ты еще Хантера предложи. Ману слепая, а Алиша не знает, что делать с детьми.

– Я тоже не знал до этого дня, но тем не менее справился.

– Только Ману ее и доверю, – соглашаюсь я. Рамон забирает у меня Сару и, попросив подождать здесь, уносит.

Я успеваю засомневаться и десять раз передумать, даже, не выдержав, отправляюсь за ним, но Рамон перехватывает меня в коридоре. Он прижимает меня к стене и целует так, словно изголодался по мне. Может, так и есть. Я совершенно точно изголодалась по нему.

– Непослушная девочка, – выдыхает он, а я вздрагиваю от чувствительного шлепка по правой ягодице.

– Ты долго не шел.

– Искал самую ответственную голову на этом празднике жизни, а после угрожал эту голову оторвать, если хоть одна слезинка прокатится по щеке моей дочери.

– Сурово, – смеюсь я. – Сара – любитель порыдать и потребовать.

– Вот пусть и требует, – разрешает дочурке чудить Рамон. – А я требую свою истинную.

Он тянет меня прочь из пирамиды, но на каждый мой вопрос, куда мы идем, отвечает поцелуем. Причем настолько долгим и горячим, что к концу нашего пути я почти забываю, о чем спрашивала. О чем и зачем. Зачем вообще что-то спрашивать, если у меня кружится голова и подкашиваются ноги от одних только взглядов истинного, обещающих море наслаждения.

– Море? – спрашиваю я, когда мы выходим наконец-то выходим из джунглей. Это симпатичная бухточка, маленькая и безлюдная. Вервольфов тоже не видно. К счастью.

Солнце закатилось за горизонт, все вокруг окутала ночь. Сверчки, прибой, пение островных птиц. Р-р-романтик.

– На кровати у нас было, в озере тоже, а вот на пляже нет, – Рамон обнимает меня со спины и прикусывает за ухо, теплом дыхания заставляя меня возбуждаться сильнее, чем я уже возбуждена.

Возбуждена? О!

– Что это за пляж? – спрашиваю, когда его ладони забираются в разрезы моей туники, гладят бедра, а губы рисуют узоры на моей шее.

– Неважно, – отмахивается Рамон. – Нас здесь никто не потревожит.

Я ему верю. Просто верю. Мы через столько вместе прошли, столько скрывали друг от друга, что продолжать эти игры просто нет причин. У меня больше нет причин не доверять Рамону. По крайней мере, я не могу ни одной вспомнить. Он прав, тысячу раз прав! Я доверялась ему как своему истинному, когда не знала о нем ровным счетом ничего. Я доверяю ему сейчас, зная о нем все. Зная, что он закроет меня от пуль, встанет между мной и смертоносным оружием. Ради меня будет плыть, лететь, бежать, только чтобы ко мне вернуться. Ко мне, к Саре, к нашей маленькой семье, которая может стать большой. И, кажется, сейчас мы вполне на пути к ее расширению.

Пальцы Рамона зажигают искры на моей коже. На груди, животе и ниже. Но от мгновенно промелькнувшей мысли я не могу сдержать смешка.

– Что смешного, м-м? – он втягивает носом мой аромат, щекочет дыханием затылок – самую чувствительную зону всех волчиц. Мою так точно.

Я поворачиваюсь в его объятиях, потираюсь телом о его тело, ощущая всю его силу, всю его твердость и желание.

– Подумала, что если мы такие необычные истинные, то наша семья может очень быстро увеличиться.

Я прикусываю нижнюю губу, и оранжевые искры вспыхивают в темных глазах Рамона. Опасно, игриво, решительно.