Книга Скованная льдом, страница 23 – Нина Черная

— А ты думала, тут на сколько? — Никодим даже перестал подскакивать, навис надо мной и нахмурил ледяные брови, — на пару дней? Даже не мечтай, девы тут по неделе проводят, некоторые по месяцу. Если их больше трех за раз, то хозяин выбирает ту, или тех, кто больше по нраву.

Я сглотнула жесткий ком, а сердце от таких слов ухнуло раненой птицей вниз. На глаза навернулись слезы, но я запретила себе плакать. Это все ради будущего урожая и лета. Да не так уж Макар и страшен, если не думать, что он лютый бог.

— А что с девочками потом происходит? — поинтересовалась я, голос осип от волнения, поэтому пришлось откашляться.

Изо рта вырвалось облачко пара, а нос и щеки заколол легкий морозец. Неужели, это от близости Никодима?

— А ты и об этом не в курсе? — снова удивился посох, отодвигая от меня свою морду, стало тут же теплее.

Я отрицательно замотала головой. Не рассказывать же, что мы всей деревней уверены в том, что прошлых даров Черному богу нет уже в живых. Ведь ни одна из них за последние двадцать лет так и не вернулась.

— Так отпускает их хозяин, с приданным богатым, если понравилось все. Со средним, если не очень приглянулась ему девица, да с тем, с чем пришла, если совсем не приглянулась, — нехотя рассказал посох и тут же вернулся к одежде, — ну, не отвлекайся! Примерь вон то, пурпурное. Оно оттенит твои глаза.

Я вздохнула и постаралась не показывать, как сильно разнервничалась. Натянула на лицо фальшивую улыбку и стала рассматривать странного кроя платья. Одни из них отличались глубокими вырезами, другие — тугими шнуровками и жестким корсетом.

— О, чуть не забыл, — подпрыгнул выше прежнего посох и снова покинул комнату, пока я нервно кусала губу и мечтала вернуться домой, к работе и скромным платьям.

* * *

Я же протяжно вздохнула и плюхнулась обратно на кровать. В руки-то брать такие бесстыдные платья не захочешь, а мне одевать велят. Посох отсутствовал недолго, вскоре дверь отворилась с пробирающим до поджилок скрипом. Я ожидаемо вздрогнула.

Никодим, сияя, как начищенный самовар, ввалился в комнату с ворохом одежды, еще больше прежнего. Только, одежда показалась странной. Оплетенная кружевом, да на платья не похожая.

Посох свалил эту груду рядом с первой кучей и отлетел, снова нетерпеливо подпрыгивая.

— Выбирай платья, а под него исподнее подберем.

Я покраснела до кончиков ушей и несмело указала на первое попавшееся. Какая разница, какое? Они все для меня слишком откровенные. Я с большим удовольствием в халате бы осталась, раз моего платья вернуть не хотят. Только кто мне это позволит?

Платье, что я выбрала, оказалось приятного бежевого оттенка, в отличие от других ярких и пестрых. Оно переливалось перламутром, как редкий жемчуг, который мачеха хранила в своей драгоценной шкатулке и выдавала Марфе на смотрины. Я улыбнулась и продемонстрировала подобранную вещь посоху. Никодим задумался, хмыкнул и выдал:

— Ну, оно, конечно, простовато, но для тебя в самый раз.

Я решила не обижаться в этот раз на бестактный посох. Видимо, это бесполезно. Он, как раз, с помощью непонятной мне магии, вытянул из второго вороха одежды нечто полупрозрачное и кружевное, кораллового оттенка.

— А вот это ты оденешь под платье, — сообщил с самым серьезным видом.

Я думала, что покраснеть больше не удасться, но я ошиблась. Как только пар из ушей не повалил? На свободное пространство кровати легли две тряпочки, они представляли собой переплетение филигранных вязей, настолько тонким кружевом, что мне до такого уровня мастерства учиться и учиться.