Книга Скованная льдом, страница 21 – Нина Черная

Я боялась, что ноги мои не выдержат и я рухну на пол от переизбытка чувств, но я медленно прошла к свободному креслу и села на самый его краешек. Отпустила многострадальное полотенце и взяла в руки вилку. Столовый прибор мелко подергивался в моих дрожащих пальцах, но я лишь поджала губы и вслед за Макаром стала поглощать изумительного вкуса омлет, заедая румяной булочкой. Пока мы питались, мужчина ни разу не спустил с меня глаз, изучая, оглядывая и смущая все время. Как я не подавилась, только удача знает.

Когда с едой было покончено, Макар налил мне и себе в маленькие чашечки темно-коричневый, почти черный напиток. В нос сразу ударил незнакомый аромат, такого ни разу не ощущала еще.

— Что это? — спросила я заворожено, разглядывая бежевую пену, покрывающую напиток сверху.

— Ты разве не пробовала ни разу? — в голосе Макара прозвучало удивление.

— Нет, даже запах мне не знаком, — призналась честно, боясь даже руку протянуть к незнакомому питью.

— Это кофе, девица, — хмыкнул мужчина с наслаждением отпивая из своей чашки, — за морем его очень уважают. Попробуй, тебе понравится.

Я несмело взяла в руки чашку, расписанную завитками и цветами, и пригубила. Тут же поморщилась — обожгла нёбо и язык. Поставила чашку обратно, чтобы не разлить заморский напиток, и приоткрыв рот, замахала руками.

— Осторожнее, — хмыкнул Макар, и тут же протянул ко мне руку.

Я так и замерла с открытым ртом, а он уверенно провел прохладными пальцами по моим губам и погрузил их в мой рот. От шока я даже не успела смутиться. Легко прошелся по обожженному языку и нёбу, спустился до подбородка, а оттуда по шее до ключиц.

— Такая нежная, — прошептал он волнующе, — грех не попробовать.

Я онемела и глупо хлопала ресницами, внизу живота расползлось покалывающее тепло, а ноги свело легкой судорогой. К щекам прилил жар, дыхание затруднилось, а сердце и вовсе билось так, что грозило продырявить грудную клетку.

Он так приблизил свое лицо к моему, что я ощущала его дыхание на своих щеках, а глаза его гипнотизировали, подавляли волю. Невольно опустила взгляд на его приоткрытые губы, захотелось попробовать их на вкус отчего-то, узнать, колется ли его щетина.

Только я не успела осуществить свои планы, как скрипнула входная дверь. Я вздрогнула и отстранилась, нарушая сокровенность момента. Макар тут же нахмурился и обернулся на нарушителя спокойствия.

— Прости, хозяин, — откашлялся песец, правда, в его голосе чувство вины не послышалось, — но дело срочное.

Макар порывисто поднялся на ноги и молчаливо пошел к выходу. У самой двери бросил:

— Одежду тебе Никодим покажет, где найти, и, будь готова, когда я освобожусь, мы продолжим то, на чем закончили.

Я сползла на пол желеобразной лужицей и прикрыла лицо ладонями, когда дверь громко хлопнула, закрывшись. Какая же я бесстыдница, даже мысли не допустила, что неправильно себя веду. Если Макар меня отпустит, пойду в сестринский приют, грехи отрабатывать, да Белому богу молитвы возносить.

* * *

Пришла в себя я не сразу, стыд и смущение настолько мной завладели, что я сидела на полу, сжавшись в комочек, прикрывала пылающее лицо и старалась не думать насколько я бесстыдна. Осознание того, что обожженный рот больше не болит тоже заставило себя ждать. Значит, он мне помог? Но зачем? Не такая уж и серьезная травма.