Книга Поцелуй снежной лисы, страница 9 – Александра Сапронова

Будто этот хаос так далеко.

Я прижалась к нему. Это было ни с чем не сравнимое чувство безопасности, которого мне так не хватало.

Раздался жуткий скрежет над нами. Коган тихо сказал:

— Гвиннет, не двигайся. Все будет хорошо. Ты только не двигайся.

— Что… что это за звук?

— Люстра.

Первой моей реакцией было посмотреть наверх, но рука Когана не дала мне этого сделать. Он просто стоял неподвижно и держал меня в таком же состоянии. Я слышала, как бьется его сердце, каким он был напряженным. Непонятно, почему Коган продолжал стоять на месте, а не бросился прочь. Мне он не казался испуганным.

Грохот.

Я почувствовала ком в горле и, хотя я, итак, ничего не видела, закрыла глаза. Он меня защитит.

Люстра упала. Чудесным образом мы с Коганом оказались ровно между двумя железными соединениями. Спину била дрожь от осознания, что полшага назад — и меня бы уже не было. Коган отпустил меня.

Я подняла голову и увидела его улыбку. Ту самую. Его волосы были в осколках, как и одежда.

Он со смешком сказал:

— Хорошо, что мы решили потанцевать до подачи горячего, иначе весь труд поваров насмарку.

Мы стояли посереди разрушенного зала, а он мне про еду.

Я рассмеялась.

После того, как Коган удостоверился, что чудом никто не пострадал (разлетелось только ближайшее к нам зеркало), он приказал подать горячее в малый зал. При попытках Филипа убедить короля о необходимости подождать с ужином, было произнесено: «Народ голоден». Что-то мне подсказывало, что «народ», это он сам. Коган протянул мне руку, и я охнула:

— Коган, твоя рука!

Прямо над кистью торчал осколок стекла. Король проследил за моим взглядом и удивленно уставился, словно это было невозможно.

Коган

Она смотрела на мою рану с ужасом. Мне стоило её успокоить, сказать, что это пустяк, но я был заворожен этим осколком.

Это невозможно.

Не было никакой боли. Скорее всего, это — сон. Я перенервничал из-за всех этих событий и попросту заснул. Вот-вот меня разбудят. Это объяснит взрыв зеркал и падение люстры. Просто страхи о том, что может пойти не так в столь важный вечер.

Однозначно это сон.

Я взялся за осколок и вытащил его. Вот теперь боль пронзила мою руку. Гвиннет моментально бросилась ко мне с волнением:

— Что ты делаешь? Тебя что, не учили, что так делать нельзя⁈ Надо подождать врача!

— Со мной все в порядке.

— Нет! С тобой не все в порядке!

После всех событий, от ее высокой прически не осталось ничего. Сбившиеся рыжие кудри подчеркивали ее необыкновенные зелёные глаза и красивые губы. Она, не раздумывая, оторвала от своего платья декоративную ткань с плеч:

— Зачем это?

— Я хочу остановить кровь.

— Во-первых, я не истекаю кровью. Во-вторых, рядом столько всего, что можно ко мне прижать, не надо было отрывать ничего от платья.

Гвиннет недовольно сжала губы. Возможно, она в панике не догадалась об этом. Если честно, это было мило. Девушка уверенно сказала:

— Ты купишь мне новое платье, потому что я это испортила, спасая твою жизнь.

— Моя жизнь не в опасности.

— Я СПАСАЮ твою жизнь.

— О да. Я не смею отвергать сей дар.

Она прижала ткань к моей руке, и меня пронзила жуткая боль. Разумеется, я не подал виду. Все-таки это не сон, но сегодня случилось невозможное. Никто из моих людей не спешил ко мне, потому что знали, что ничего не может причинить мне вред. Никому и в голову не пришло, что это уже не так.