Книга Влюбись за неделю, страница 105 – Рия Радовская

Перехватило дыхание. Я отвернулась. Сказала:

— И никакой день не сделать бесконечным. Наука бессильна, магия тоже. Жаль. Пойдемте куда-нибудь. Мне кажется, пляж себя исчерпал. Здесь теперь станет слишком грустно.

С пляжа мы перенеслись порталом на набережную — когда солнце уже почти зашло.

— Нам срочно требуется ужин, или завтрак, это как посмотреть, — сказал Дугал. — Иначе точно умрем раньше времени.

В крошечном кафе под легкомысленными полосатыми зонтиками было полно народу. Но это ничему не мешало. Я тянула ядовито-зеленый коктейль через трубочку, заедала толстыми розовыми креветками в белом, кисловато-сладком соусе и всерьез думала, что это лучший день в моей жизни. Даже несмотря на грустные мысли и в любой момент готовую подступить тоску.

С океана набегал легкий ветер, щекотал голые руки, трепал ленты на шляпке, но было тепло и приятно. Никакого сравнения с пронизывающими колючими ветрами Англии. И все-таки по какой-то непонятной, немыслимой причине вспоминался парк, по которому гуляли вчера. И сад. И Борбур с его сливами-персиками-фунтами. Весной, настоящей весной, не поделенной на кусочки магией Честера, там наверняка потрясающе красиво. Цветет, пахнет, осыпается бело-розовым дождем под ноги. Мне бы очень хотелось все это увидеть.

— Что еще, кроме Сиднея? — спросил Дугал. — Снега Килиманджаро? Великий Каньон? Рассвет над Фудзиямой?

— Северное сияние. Но от рассвета над Фудзи тоже не откажусь.

— А как же патриотичные болота Шотландии? Вам не понравилось?

— Они уже были. Можно вычеркивать из списка. Разве что добыть еще одну пурпурницу и обменять на пироги миссис Фергюсон?

— Неплохая идея. Надо ее обдумать.

Потом была ночь и фейерверк над океаном. Алые, зеленые, золотые шары вспухали и опадали в море, оставляя светящиеся дорожки. Я так и не поняла, магия это или такие же фейерверки, как у нас. Не так уж это было важно. Гораздо сильней занимала мысль, что момент категорически подходящий для поцелуев, но Дугал не выказывает никаких «таких» намерений. Это одновременно и нравилось, и тревожило. В конце концов я отпустила ситуацию, запретив себе думать о том, будет ли у нас завтрашний день. Если нет, если Дугал и его рациональный подход проиграли проклятью — что ж, по крайней мере, он сумел подарить мне волшебный последний день. Это многого стоит.

И все-таки хотелось, так немыслимо хотелось верить в будущее! В то, что оно у нас есть… больше, чем несколько часов до конца моих седьмых суток после ритуала. Я ведь даже точного времени не знала! «Полночь или чуть позже»… Хотя… может, это и к лучшему?

И я спросила, повернувшись к Дугалу и даже не подумав, что нас может услышать кто-то еще:

— Мальчика или девочку?

Молчание было таким долгим, что я не выдержала, попыталась заглянуть ему в лицо. Оказалось — крайне сосредоточенным. Нахмуренные брови, полуприкрытые глаза.

— Дугал? — позвала осторожно. Чем, хотелось бы знать, он занят?

— Ждите. Я высчитываю статистическую вероятность двойни.

— Разнополой? — ошарашенно и в то же время скептически уточнила я.

— Именно.

— Чрезвычайно низкая. Но всегда можно повторить попытку.

— Попытки угрожают тройнями, это уже слишком.

С чего он вообще это взял? Или шутит?

— Вы не шутите? — уточнила я. — Звучит… немного бредово.

— Эликсиры, — коротко объяснил он. — Вызывают привыкание и увеличение вероятностей.