Книга Влюбись за неделю, страница 111 – Рия Радовская

Я искала что-нибудь необычное в подарок Сабелле. Такое же легкое, звонкое и волшебное, как она сама. Не знаю, как меня занесло в художественную галерею — картина была бы последним вариантом, о котором я подумала. Хотя бы потому, что в живописи не разбираюсь совсем.

Там я и увидела… его.

Тот самый портрет.

Замерла, до боли стиснув кулаки, убеждая себя, что мне показалось, почудилось. Это не сон… не тот жуткий сон с «портретом в синей гамме». Но, когда получилось вдохнуть и сделать шаг, сама увидела — и портрет не тот. Не настолько… потусторонний. Без пугающего пейзажа астрального мира, без призрачности в образе. Всего лишь лицо девушки, очень похожей на Шарлотту и слегка — на Салли, в голубоватом лунном свете, на берегу океана. Тревожное, да — но не более того.

«Джейкоб Хьюз. 'Эхо чужой судьбы» — прочитала я и закрыла глаза. Джейкоб. Джейк. Тот самый художник и пьяная австралийская ночь, которая мне приснилась. Только сон. Так разве бывает? Хоть в волшебном мире, хоть нет?

Издевательское ржание Келса выдернуло из воспоминаний. С Дугалом Келс общался красочными, зримыми образами, а вот мне чаще слал фразы, причем сказанные голосом Дугала и с самыми ядовитыми его интонациями. Подозреваю, это один из способов келпи скрасить вечность, забавляясь с людьми.

«Тебе уже ответили. Некоторым двуногим дано видеть и знать больше, чем остальным. Если бы они при этом еще и понимали, что именно видят и знают, мне не пришлось бы объяснять очевидное».

И правда… когда я показала купленный портрет Дугалу и Сабелле и рассказала о том сне, Дугал лишь пожал плечами и ответил:

— Вдохновение. Вещь крайне антинаучная, потому что необъяснима. Но с некоторыми случается.

— Со всеми случается, — улыбнулась Сабелла. — Особенно часто — с творческими людьми. Идеи, картины, слова просто приходят. И никто не знает, откуда. Разве с вами так не бывает, Фрейя?

— Наверное, — призналась я. — Иногда.

Келс вдруг оказался совсем рядом, фыркнул в лицо, обдав холодными брызгами. Лиловые глаза сверкнули огнем.

«Ты была в шаге от Грани. Жалкое, потерянное, влюбленное существо, которое хотело жить, но не верило в жизнь, — он все-таки показал мне образ, наверное, тот самый, которым так развлек Дугала год тому назад: юная болезненно-бледная русалка, рыдающая навзрыд, раздраженно соскребающая с хвоста линялую чешую и снова рыдающая. — Вечность караулила тебя, проклятие толкало в спину. Если бы не связь, которая успела образоваться… — картинка сменилась, теперь я видела Дугала и себя, листки с полем для „морского боя“, себя на полу буфета и позже, вечером, на руках у Дугала. — Ты могла уйти в любой миг. Вы, люди, забавные. Мне хватило одного прикосновения к твоему сознанию, чтобы понять. А вы зачем-то ждали до последнего. Слишком любите страдать, — он снова фыркнул, и холодная волна окатила мне ноги. — Садись, покатаю».

— До середины озера? — я высушилась, накинула согревающие чары. — Спасибо, Келс, страдания в ледяной воде я точно не люблю. Давай подождем лета. Но все-таки при чем тут Джейк? Как он узнал? Как можно встретить во сне реального человека?

«А как можно вселиться в чужое тело?»

— Есть многое на свете, друг Горацио, — хмыкнула я.

— Келс, это моя жена. Найди себе свою и убалтывай до полусмерти сколько угодно.