Книга Крайние меры, страница 121 – Хелен Харпер

Я пожимаю плечами и рассматриваю свои ногти.

— Учитывая, что во время нашего последнего разговора вы сказали, что моё имя стоит первым в списке на казнь, я не думала, что вас это волнует.

— У меня были на это свои причины.

— А у меня были свои причины уйти.

Монсеррат делает ещё один шаг ко мне.

— У нас ещё никогда, ни при каких обстоятельствах, не было новобранцев, которые ускользали бы из дома посреди ночи, — он не кричит, но в этом и нет необходимости. Его голос так опасно тих, что я вздрагиваю.

— Вы хотите сказать, что никогда раньше не ловили ни одного ускользнувшего новобранца, — я танцую со смертью, насмехаясь над ним, но извращённая часть меня, которая всё ещё рада быть живой — и человеком — ничего не может с собой поделать.

— Ты чуть не убила человека.

— Вы злитесь из-за этого или из-за того, что мы пустили вам пыль в глаза?

— Ты несколько раз уверяла меня, что не хочешь быть вампиром. Насколько же ты глупа, если думаешь, что можешь выйти на улицу и не поддаться искушению?

— Я должна была что-то сделать! — я начинаю терять самообладание. — На кону моя жизнь. Вы перестали со мной разговаривать, как будто мы с вами поцапались словно чёртовы школьницы. Как ещё я могла продолжать расследование? Вы ничего не сказали мне о Томми Глассе. Я была не в курсе всех этих чёртовых дел! Я отдал свою жизнь за это, мой Лорд, — я произношу последние два слова так чётко, как только могу. Я могла бы понять его позицию, но я также хочу, чтобы он осознал то презрение, которое я испытываю к нему прямо сейчас.

— Ты думаешь, это всё сводится к тебе? Бо, есть пять Семей. Это две с половиной тысячи жизней, о которых нужно подумать. Не говоря уже о том, что случится со всеми людьми, если нас уничтожат. Вселенная не вращается вокруг тебя.

— Вы пришли ко мне, — напоминаю я ему. — Вы умоляли меня помочь тебе.

Его тёмные глаза вспыхивают.

— Только потому, что тебе нечего было терять. Ты была удобной.

Я чувствую что-то необъяснимое, когда смотрю ему в глаза. В кои-то веки я рада, что не стала выше ростом, потому что связь, которая возникла между нами из-за того, как он меня обратил, затрагивает мои низменные инстинкты. Я чувствую густой мускусный запах его лосьона после бритья, и у меня внутри всё трепещет. Я сверлю его гневным взглядом, чтобы подавить свои предательские эмоции. Это не срабатывает. Однако Монсеррат, кажется, чувствует мою капитуляцию, потому что слегка расслабляется.

— У тебя была кровавая лихорадка. Ты кричала несколько часов подряд, и мы были готовы напоить тебя насильно. Как ты поправилась, Бо?

Потому что мой подлый дедушка шантажом вынудил кого-то дать мне секретный порошок, который помог подавить жажду. Я едва ли могу сказать ему об этом; у меня такое чувство, что он не слишком благосклонно отнесётся к тому, что Арбутнот Блэкмен знает, как обуздать жажду крови, в то время как Семьи этого не знают.

— Наверное, просто повезло, — тихо говорю я.

Монсеррат недоверчиво закатывает глаза.

— Когда ты рядом, удача кажется изобильным ресурсом.

— Если это поможет, прямо сейчас я не чувствую себя особенно удачливой.

Его кулаки разжимаются, и на мгновение он кажется почти беззащитным.

— Прости меня, — он произносит это тихо.

— Что-что? — мой отвечающий голос звучит намного громче. — Я не совсем расслышала.