Книга Крайние меры, страница 96 – Хелен Харпер

Мне нечего на это сказать, поэтому я меняю тему. Есть ещё кое-что, что мне нужно знать.

— Арзо, насколько это будет сложно?

Он знает, что я не имею в виду поиски новой жуткой вампирской Главы.

— Сложнее, чем всё, что ты переживала раньше.

— Ну и дела, не приукрашивай, — пытаюсь пошутить я. Это не работает.

Выражение его лица серьёзное.

— Как ты себя чувствуешь?

— Устала. У меня болит голова, и боль никак не хочет проходить. И, — я облизываю губы, — раньше, когда кто-то пил, у меня начинали трястись руки.

— Дальше будет только хуже, Бо. Ты когда-нибудь видела, как героиновый наркоман пытается избавиться от этой привычки?

— Только по телевизору.

— Тогда ты даже не представляешь, насколько это тяжело. Ночная потливость, галлюцинации, твоё тело кричит от боли…

— Знаешь, ты не упомянул обо всём этом раньше.

— Это что-то изменило бы?

Я думаю об этом. Вероятно, нет.

— Почему ты это сделал?

Он молчит.

— Почему ты решил не пить?

— Я понял вопрос. Просто я никогда никому об этом раньше не рассказывал.

— Даже Тэму?

Он слегка смеётся и качает головой.

— Нет, даже не Тэму, — он вздыхает. — Была девушка. Далия. Самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. Мы познакомились в Национальной галерее.

Я стараюсь не показывать удивления. Мне трудно представить, как Арзо бродит по городу и рассматривает картины.

— Да, Бо, — мягко продолжает он, — во мне есть кое-что культурное. Я даже читаю стихи время от времени. Так или иначе, я столкнулся с Далией перед портретом Джейн Остин. Она была большой поклонницей «Гордости и предубеждения», — его лицо искажается. — Я думаю, она искала своего мистера Дарси.

Я молчу. Очевидно, что Арзо нелегко рассказывать эту историю, и я не хочу прерывать его бессмысленным вопросом, который заставит его замолчать.

— Мы сходили на несколько свиданий. Через пять минут после знакомства я понял, что влюблён в неё. Провести остаток своей жизни рядом с ней — это всё, чего я хотел, — на его лице отражается боль, и он отводит взгляд. — Затем она исчезла. Без следа. Она не отвечала на звонки. Я не смог отследить её по этому номеру, потому что тогда ещё не было мобильных телефонов. Её семья не знала, где она, и она не появилась на работе, — он снова погружается в молчание.

Я наблюдаю за ним несколько мгновений. Когда становится ясно, что он не собирается говорить, я спрашиваю:

— Ты думал, её завербовали?

Он кивает.

— Мой лучший друг сказал мне, что она собиралась это сделать. Однажды, когда я работал, она повела его посмотреть на этот самый дом. И поскольку я был готов последовать за ней на край света, я убедил Лорда Монсеррата завербовать и меня тоже.

— Майкла?

Он кивает.

— Вне сезона?

Арзо слабо улыбается.

— Я могу быть очень убедительным. И у них были свободные места. По какой-то причине тот год был особенно неудачным в плане количества новобранцев, переживших процесс обращения.

Я в ужасе смотрю на него.

— Далия была одной из тех, кто не выжил?

— Нет, — он невесело смеётся. — Нет, она не была в их числе. Она оставалась в реальном мире, сбежала в Гретна-Грин с моим так называемым другом.

(Гретна-Грин — маленькая шотландская деревушка, прославившаяся тем, что в старину люди могли там вступить брак в обход суровых английских законов, — прим)

— О, чёрт возьми, Арзо. Мне так жаль, — я протягиваю руку, чтобы взять его за руку, но он отстраняется. Жалость — та ещё сука.