Книга Развод. Новая жизнь старой жены дракона, страница 86 – Анна Солейн

“Простите?”  — округлила глаза я.

Обо всем этом я слышала в первый раз. Деревенский целитель так легко рассуждает об этих вещах? Революционных для местной науки? Стоп... Почему мне раньше это не приходило в голову? Ведь и в моем мире бывало такое, чтое простая житейская мудрость намного опережала науку. Почему я не подумала, что в этом может быть так же?

“Ну вот ты пока детей носила — магичила?”

“Ну… да?”  — растерялась я.

Конечно, я пользовалась своей силой, еще как. Иначе в порядке поместье Эшборнов не удержать. Моей магии не хватало, но…

“Точно? Не врешь? Каждый день? И чтобы свободно?”

“Простите — что?”

При чем здесь это?

“Ну ты ж дите носишь! — не выдержал целитель. — Ему сила твоя нужна, магия. Если магичка свою силу запирает — откуда ее дитю-то взять? Свободно все должно течь".

Свободно. Течь?

“А с чего вы все это взяли?”  — вопрос прозвучал грубо, но я была слишком растеряна, чтобы себя контролировать.

“Как откуда? У меня мама была повитухой, и бабка, и прабабка… Это же известно. Если магичка — надо магичить. Нельзя запирать силу. А остальное ее тело само сделает, и роды легкие будут. Откуда тут проблемам взяться?”

Слова целителя Фаски, который тут же снова попытался предложить мне полное обследование с использованием окна Эриха, никак не шли у меня из головы.

Они были абсолютно антинаучными. Потому что всем известно, что магия сама собой зарождается в теле. Никто ее не заимствует (ну, кроме меня).

С другой стороны — мои теории тоже считались антинаучными и даже варварскими. Но они работали.

Может ли быть, что целитель Фаски прав?

И что я не могла доносить ребенка просто потому, что… Но я не запирала свою магию!

Я активно ею пользовалась!

Впрочем, можно ли считать, что я “заперла” свою силу, когда отказалась от того, чтобы экспериментировать с магией и исследовать ее? А вместо этого посвятила всю себя тому, чтобы на стенах фамильного дома Эшборнов не образовывались трещины, а в комнатах всегда пахло свежестью?

Стоило об этом вспомнить, как в горле вставал комок.

“Вы следите за собой, — на прощание сказал целитель Фаски. — И вы уж силы не запирайте, колдуйте, как вам надо. А ребенок дальше все сам сделает, дракон ваш. Папашку обрадуйте, что все в порядке. А он на обследование не хочет прийти?”

Качнув головой, я вынырнула из воспоминаний и упрямо уставилась на Эйдана.

— Эй, голубки! — крикнул Хадчинсон. — Я кому сказал — немедленно на собрание!

Эйдан поморщился.

— Идем, Анджела.

Я обернулась и крепче сжала его локоть.

— Хадчинсон! Кажется, когда-то они с Голдстейном неплохо ладили. Нужно поговорить с ним.

Сердце заколотилось, и в этот момент меня окликнула Ана:

— Анджела! А как же я?

Я поморщилась. Голос Аны звучал как обеспокоенный перезвон колокольчиков, а вся она казалась воплощением невинности и просьбы о помощи.

Это привлекло в ней Дерена? Трогательная беззащитность? Молодость? Красота? Плодовитость? Все сразу?

— Анджела? — повторила Ана особенно раздражающим меня обеспокоенным тоном. — Вы хорошо себя…

— Давай потом, у меня дела, — бросила я и потащила Эйдана подальше от нее, к Хадчинсону.

Тот замер на противоположной стороне улицы, рядом с полем, за которым виднелась кромка леса. Он нас явно не слышал, но смотрел недовольно. Видимо, возвращался с прогулки.

Ну ничего, ему придется меня выслушать.