Книга Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой, страница 115 – Анна Солейн

Я фыркнула. Забавно ректор Стортон обращался с магией в детстве. Я в основном играла с волнами и удивлялась, что они меня слушаются.

— Отца звали Якоб. Барон Якоб Стортон Третий.

Каменный мужчина, сидящий на диване с сигарой, выглядел представительно, но…. вряд ли я могла бы назвать его строгим.

Хотя откуда мне это знать? Просто разыгралось воображение.

— А это?..

Я обратила внимание на стоящую рядом с ним статую. Сердце защемило. Тонкая фигурка, неуловимо похожая на каменную Клариссу, мать ректора Стортона.

— Это моя сестра, Джорджи. Джорджиана. Дрангур сказал, ей было двенадцать, когда все произошло. Получается, она старшая, хотя сейчас все изменилось.

Совсем малышка.

Я осмотрела остальные статуи, их было больше десятка.

Весь род Стортонов? Вот где племянницы и племянники, сестры и братья, и, должно быть, где-то здесь любимец Дрангура — дядюшка Джастин.

— Но… что здесь произошло?

Ректор Стортон повернулся ко мне, в глазах его было непонятное выражение.

— Хотелось бы мне знать это, Танг.

— В каком смысле? Вы не знаете? Как такое может быть?

— Представьте себе. Вас это так удивляет?

Я разозлилась.

— Да! Если бы в один момент моя мачеха или ее муж, или мои названые братья и сестры обратились в камень, я бы это заметила!

— Даже если бы в этот момент вам было не больше года?

— Вы вообще можете говорить нормально? — не выдержала я. — Не я заставила вас привести меня сюда. Вы сами этого захотели.

— Да знаете что… — рыкнул ректор Стортон и замер. — Прошу прощения Уннер. Низвергнутые! Хотел бы я никогда не вести с вами этого разговора.

Он отвернулся и окинул взглядом комнату.

— Я начал изучать проклятья, потому что думал, что однажды смогу их расколдовать. Но иногда мне кажется, что невозможность спасти тех, кого я люблю, — это мое собственное проклятье. Намного более тягостное, чем уши и хвост, которые вашими стараниями отрастают у меня каждую ночь.

Я скрипнула зубами, разозлившись на себя, и на ректора Стортона. Почему я ничего не понимаю? Почему он не хочет нормально объяснить?

— Людей в камень обращает взгляд горгоны. Их целое море в лесах Мидленда. Возвращать их жертвам прежний вид умеют даже дети, нужно всего-то варенье из одуванчиков.

— Уннер, — рыкнул ректор Стортон. — Я был более высокого мнения о ваших умственных способностях.

— Если вы продолжите меня оскорблять, я уйду, — пригрозила я.

Нет уж, никуда я не уйду. Я еще не разобралась в том, что здесь произошло. Ну уж нет.

— Я вас не оскорбляю. Уннер, вы же сами сказали, что Стортон-холл и особенно западное крыло пахнет чем-то гнилым. Вы выучили все учебники по проклятьям, кажется, наизусть, хоть я и не могу предположить, зачем вам это понадобилось. То, что случилось с моими родными, — не связано с горгонами, иначе я давно уже решил бы проблему. Это родовое проклятье, наложенное так давно, что я не могу восстановить формулу. А потому не имею ни малейшего представления о том, как его снять.

Я не могла выговорить ни слова, и спустя минуту ректор Стортон продолжил:

— Поэтому я не могу жениться, Уннер, Ни на вас, ни на ком-то другом. Я просто не уверен, что родовое проклятье не затронет мою жену и… наших детей, если они когда-нибудь появятся.

— Но вы ведь… помолвлены с принцессой, — растерянно проговорила я и поймала себя на том, что говорю тихо, как будто не хочу потревожить спящих.