Книга Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой, страница 118 – Анна Солейн

Будет нечестно с моей стороны его обмануть. Он заслуживает правды.

Признаться в том, что я наполовину русалка?.. Что именно в этом причина его… симпатии? Ректор Стортон считает, что русалки — твари, которых нужно убивать. Если я расскажу ему правду, то придется смотреть, как теплота в его глазах сменится отвращением, а возможно… возможно мне придется убегать, чтобы спасти свою жизнь. Что ж, Стортон-холл — не лучшее место для таких откровений.

В таком стоит признаваться где-то в более людном месте.

На главной площади в столице, к примеру. Там легко затеряться в толпе.

Отказать? Но какая причина? Сказать, что ректор Стортон мне неприятен? Что мне отвратительна сама мысль о его поцелуях, его руках, близости с ним… о его кольце на моем пальце?

Вряд ли я смогу такое сказать, к тому же… это разобьет его сердце. Ему будет больно такое услышать, а я… не хочу причинять ему боль. Не после того, что он сказал только что.

Во имя всех святых и низвергнутых! Провал! Дерьмо мантикорово!

Какой бы вариант я ни выбрала — он будет плохим.

— Я… — начала я и замолчала. — Может, расскажете мне все, что знаете, о лежащем на вас проклятье?

Отлично, Уннер, трусиха! Давай, тяни время до бесконечности!

Внутри синих глаз что-то мелькнуло, мне было больно на это смотреть. А затем ректор Стортон встал и кивнул. Выражение морды было каменным, безэмоцинальным, как будто он изо всех сил старался не показать, что чувствует.

— Разумеется. — Он оглядел наполненную статуями комнату, и его взгляд остановился на лице Джорджианы. — Вы вправе знать, по какой тропинке собираетесь пойти.

Он снова замолчал, и мне стало стыдно.

— Ректор Стортон. Ректор Стортон, послушайте. Вы не обязаны говорить…

— Оливер. — Он обернулся. — Учитывая, что только что я стоял перед вами на одном колене, вы можете называть меня Оливер. — Снова пауза, и он снова посмотрел на свою семью. — Все произошло именно здесь. Когда-то здесь была большая гостиная, где проводились приемы. Это была церемония именования.

— Церемония именования? — переспросила я. — Что это такое?

— А вы не знаете? — брови с торчащими вверх кошачьими усами взлетели вверх. Спустя секунду ректор Стортон… Оливер тряхнул гривой. — Прошу прощения за бестактность, Уннер. Я объясню. Это церемония проводится, когда рождается наследник, мальчик. Будущий глава рода. Дрангур рассказывал, это был огромный праздник, на котором были даже запланированы салюты. Видите ли, Уннер, моя мама стала баронессой, едва ей исполнилось семнадцать. А к сорока годам не смогла доносить ни одного мальчика.

Я понимающе кивнула. Еще бы обойтись без салютов по такому поводу! Я знала, как для аристократов важны наследники, обязательно мальчики, потому что только они могут получить титул и земли. Иначе все отходит короне или каким-нибудь дальним родственникам мужского пола. По крайней мере, так рассказывала Ирма. Самым страшным для аристократки было бесплодие, потому что это было основанием для развода. Ну и еще тот случай, если рождались одни девочки. А кому нужна женщина, которая уже побывала замужем, но не смогла родить наследника? Никому.

Должно быть, отец ректора Стортона… Оливера, в самом деле любил свою жену, раз не выгнал ее за столько лет бесплодия. Джорджиана не в счет, разумеется. Она девочка.