Книга Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!, страница 31 – Анна Солейн

Кулаки сжались. Ладно. С этим разберусь со временем. Я уже собиралась выходить, когда увидела в углу какую-то непонятную кучу тряпья. Подойдя к ней ближе, я почувствовала настойчивый запах фруктов (и еще запах пота, конечно, который не мог не исходить от малышки, живущей на улице).

К слову, как у нас обстоят дела с ванными и туалетами в этом доме? Еще один пункт к списку вопросов, которые нужно прояснить.

Когда я приблизилась, “холмик” никак не отреагировал.

Хотелось пощекотать девочку с криком “Попалась!”, как я сделала бы с любым домашним ребенком, но это явно была не лучшая идея: испугается.

— Эй, — тихо позвала я. — Я тебя нашла.

“Холмик” зашевелился, а потом на меня уставились два желтых заплаканных глаза.

Так. Какого. Хрена?

И снова — я не любила обсценную лексику, но как тут без этого-то? Что опять случилось?

Неужели дети ее успели обидеть?

— Ласточка! — вдруг раздался со стороны двери крик. — Слава богу! Нашлась.

— Няня Урсула? — я обернулась. — Что произошло?

Няня подлетела к нам, держась за сердце.

— Сбежала!

Я нахмурилась, и под моим вопросительным взглядом няня Урсула поспешила пояснить. Они с малышкой ждали меня в холле, как я и просила.

— Да я бы ни в жизни с места не сдвинулась! — отрезала няня Урсула. — Это ж дом, полный… — Она осеклась и бросила взгляд на малышку, а потом обтекаемо сказала: — Опасно тут, я имею в виду.

Она кашлянула. В общем, они с малышкой стояли у входа, а потом потом ей захотелось в туалет: малышка начала переступать с ноги на ногу и вырывать руку из хватки няни Урсулы. Та, с трудом справившись со страхом перед неблагими детьми, зашла в глубь особняка, открыла пару дверей и показала туалет на первом этаже. А потом вернулась к двери. Именно в этот момент малышка умудрилась столкнуться с Долорес.

— Крику-то было! Крику! Я думала, оглохну!

Видимо, я в этот момент была на втором этаже: проверяла связку ключей, которые забрала у Долорес, по очереди открывая каждую дверь. С нее станется упрятать что-то важное.

Странно, что я ничего не слышала. Чудеса звукоизоляции.

— Долорес ее ударила? — с трудом сдерживая злость, спросила я.

— Да какое там, ласточка! — замахала руками няня Урсула. — Фрукты с пирогом попыталась забрать! А эта-то крик подняла! На весь этаж! Ох, напугала ты старуху! — это уже няня Урсула сказала малышке, которая, уловив в ее голосе недовольство, еще сильнее вжалась в стену.

Я с трудом подавила желание вылететь из особняка, нагнать Долорес и… сделать с ней что-нибудь плохое.

Ладно. Все более-менее ясно. Она просто испугалась. Эта Долорес даже меня пугала!

— Иди сюда. — Я протянула малышке руку. Хотела бы ее обнять, но не стоило: напугаю еще сильнее. — Не бойся, она ушла. Твои вещи — твои. Никто их не заберет, — тихим успокаивающим тоном произнесла я. — Урсула, где дети?

Было сложно называть няней женщину, которую я знала второй день. Но старушка, кажется, не обратила на мою фамильярность внимания.

— Да кто ж их знает? Ушли куда-то!

— Куда? — спросила я, пытаясь сохранять спокойный тон.

Я ободряюще улыбнулась малышке, которая наконец перестала напоминать перепуганный холмик и выпрямилась. Мешок с фруктами и кусок пирога она по-прежнему крепко прижимала к груди.

— Да кто их знает? — задумчиво сказала няня Урсула. — Они ж… чертом отмеченные. Может, он их к себе и прибрал. Только дверь осталась открытая.