Книга Попаданец для драконши, страница 124 – Алиса Рудницкая

— Надеюсь, вас не слишком обидела моя речь, — смутился я. — Я многого не знал и слишком обобщал…

— Что вы, ваша речь меня настолько взбесила, что я, вернувшись домой, много ночей провел над книгами и бумагами, — засмеялся монарх. — Вы многих больно укололи, но это были весьма полезные уколы. После таких уколов хочется идти совершенствоваться, а не бить уколовшего.

Я выдохнул. Ну слава свету, значит яда в еде можно не ждать.

Тем временем мы спустились на три этажа, и двое низеньких, но весьма коренастых мужчин распахнули перед нами тяжелую, каменную дверь с вырезными на ней змеями. Вообще вся обстановка замка была каменной, и весьма изящной. Стены покрывали фрески и барельефы, в нишах стояли реалистичные статуи, коридоры украшали расписные вазы с сухими цветами и окна все были сплошь витражными. Мне почему-то вспомнились слова одного питерского приятеля о том, что из-за плохой погоды жители города много сидят дома и много творят. Видно, здесь был тот же случай — кофе не могли вспахивать поля, зато они могли совершенствовать свой ум и развивать искусство.

Через каменную дверь мы попали в небольшую столовую-восьмиугольник. Стол в центре тоже был восьмиугольным, а большая часть занимали огромные панорамные окна. За столом уже собрались люди, часть из которых я уже видел на пиру в замке Лэд. Например я помнил маленькую, похожую на чернокожую японку, кофейную королеву и кронпринца — более высокого, чем его родители. Стоило нам войти, как все сидевшие встали, приветствуя нас склоненными головами и сдержанными улыбками.

— Знакомьтесь, принц пшеницы, — представил он меня собравшимся. — Мою жену вы должно быть помните. Кронпринца тоже. Вот этот молодой человек — мой средний сын.

Парнишка поднял на меня глаза и кивнул, давая понять, что это о нем говорят. На вид ему было лет пятнадцать, не больше.

— Ну а это — моя самая младшая дочка, — кивнул король на темнокожую малышку, скромно упершую глаза в пол.

— Прошу прощения, ваше величество, но как мне к вам обращаться? — запаниковал я. — Мне сказали, что имена у вас называть не принято, так что…

— Да как вам будет удобнее, — отмахнулся от меня король, подкатив меня к столу.

— Обычно знакомые у нас придумывают друг другу прозвища, — мягко сказала королева, опускаясь на свое место. — Например, младшую принцессу мы все называем Пятнышко из-за светлого пятна у нее на руке. У каждого из нас много прозвищ. Так и живем.

— Хорошо, — улыбнулся я ей. — Спасибо за пояснение, ваше величество.

— Просто королева, или как вам будет удобно, — засмущалась она.

— Моя жена была восхищена вашей речью, — усаживаясь на свое место рядом с королевой, сказал монарх, погладив жену по руке. — Не смущайся, милая. Все хорошо, тебе стоит подавать пример остальным.

Меня эти слова приятно удивили. Значит, Ласла права насчет революции. На мой заинтересованный взгляд король пояснил:

— Мы не хотим восстания, мы тихий народ. Мы посовещались и пришли к выводу, что ваша сестра в чем-то права. К тому же я всегда с большим уважением относился к моим жене и дочери, гораздо мягче чем прочие мужчины к своим. Мы уже начали некоторую легкую пропаганду. Благо, у нас есть одна… скажем так, весьма громкая женщина. Здесь, в Шаас-Сахти, ее прозвали Громоголосой Леди. Вы еще с ней познакомитесь, не сомневайтесь. Она не упустит шанса выразить через вас почтение пшеничной королеве.