Книга О пауках и собаках, страница 89 – Алиса Рудницкая

Но дядя только говорил, говорил, говорил – о доверии, о благодарности, о прощении... Говорил, а меж тем, пришел Гарт, старый конюх с большой корзиной в руках, посмотрел неуверенно на Эйнара, на Авеля, и принялся методично, одного за другим скидывать новорожденных щенков в пропасть. Белоснежных, прекрасных щенков – столь долгожданный удачный выводок, благодаря которому можно было вернуть славу псарне Телламонов. Одно “но”, кабель, от которого ощетинилась сука, был слишком буйным и болезненным – щенки лишь пока были идеальны, а вырасти из них что угодно может.

Дядя наглядно показал, чем готов пожертвовать.

Дядя затем впервые надел повязку на глаза Эйнара.

Эйнару этого было достаточно. Сейчас Эйнар считал, что этот символизм в каком-то смысле даже красив, и остановись Авель на этом – на простых беседах, на многозначительно убитых животных, даже на этом проклятом танценце над пропастью – ничего бы не изменилось.

Но Авель лор Телламон струсил. Решил перестраховаться – и заставил  напоследок перепуганного подростка коснуться клятвенного камня с простым обещанием  – “я не убью Авеля лор Телламона”. А потом его дружок-Хранитель  пришел и запечатал Эйнару это воспоминание. Клятва о которой не знаешь, нежданная смертельная расплата за победу, и дядя, как не крути, окажется в выигрыше – даже погибнув от руки племянника.

Подло. Низко. Трусливо.

Эйнар понимал, что просто.... разочарован. Он не мог не восторгаться тягой Авеля к рискованным планам, он невольно всегда стремился брать с него в этом пример, научился наслаждаться этим чувством хождения по краю, высокими ставками. Всегда был готов с достоинством принять проигрыш и уважать победителя. А вот дядя – нет.

К тому же, даже забытая клятва создает в разуме давшего ее некий блок. Срабатывает инстинкт самосохранения и находится тысяча отговорок, чтобы не позволить себе нарушить ее. Параноидальное завещание дяди, где оговорены десятки вариантов его кончины и их последствия для Эйнара, честь и честность, игра и задачка с намеренно усложненными условиями, просто, чтобы было интересней – все эти такие логичные доводы оказались всего лишь неосознанным  механизмом самозащиты.

Но какая к морской бездне разница? Он все равно рискнет, все равно расправиться с ним... не отступать же сейчас, когда почти все готово?

Любую клятву можно обмануть, тем более такую простую, без оговоренных деталей... Авель лор Телламон умрет – но фактически Эйнар будет к этому совершенно не причастен. Всего лишь неудачное стечение многих обстоятельств. Обстоятельств косвенно созданных Эйнаром, да... но суть в том, что они могут не случиться – равнозначные шансы, никакой определенности...

Так ведь?

А то, что ставка в этой игре – жизнь, только распаляет азарт.

Тот, о ком Эйнар думал, наконец соизволил почтить голодного племенника вниманием. Авель выглядел идеально – белые волосы, чуть короче Эйнаровых, аккуратными локонами лежали на меховом воротнике бордового плаща, на лице – вежливая улыбка, в глазах – холод.

- Эйнар, мой мальчик, - улыбка стала чуточку шире, а холод в глазах – чуть пронзительней. – Как я рад тебя видеть… Прости за столь грубую задержку – не успевал уладить все дела перед отъездом.

Он небрежно расстегнул плащ, сбросил его на спинку кресла, словно какой-то простолюдин. Сел напротив Эйнара и сразу же ухватил бокал с белым вином.