Книга О пауках и собаках, страница 90 – Алиса Рудницкая

- Куда на этот раз? – полюбопытствовал Эйнар, будто ни в чем не бывало. Потянулся за долгожданным блюдом с морским ассорти.

- И вновь на Пинион… а официально – на воды, подлечиться.

- Может, настала пора поделиться и со мной деталями своих межмировых связей? – нагло предложил Эйнар. – Все же меня ждет Академия…

На лице Авеля ничего не отобразилось, но вилку он сжал слишком крепко – побелели костяшки пальцев, и Эйнару ухмыльнуться захотелось от злорадного удовольствия. Надо же, он и не ожидал, что дядя так разозлится нарушению своих торговых планов.

Монополия Совета и самой Владычицы на торговлю с Орной Авелю вовсе не была нужна – это лишало всех вероятных преимуществ и возможности быть первым в этом не совсем чистом деле, обесценивало связи и, быть может, нарушало уже заключенные договоры. Хитрейший Авель ничего не мог поделать с тем, что он будет лишь одним из многих лоров, таким же как и все – лишенным дозволения торговать напрямую.

А вот сам Эйнар войдет в род Холтов, и будет делать, что пожелает. Ну а род Телламонов когда-нибудь продолжат его с Соллит сыновья, что чистоту породы изрядно подправит – и это Эйнара все-таки искренне радовало. Но это будущее, а сейчас в его роду лишь двое, и когда Эйнар сыграет свадьбу, низменным главой будет Авель. Но быть родственником живого мужа Владычицы – значит окончательно лишиться права вступить в Мудрейший Совет – какой-никакой, но принцип ограничения власти. Хотя этого права дядя был лишен еще в юности – за неосмотрительность, как говорилось официально. Но Эйнар так и не сумел узнать подробностей мутной истории, из-за которой Авель лор Телламон решил достигнуть власти путем убийства родного брата и опекунства над перспективным наследником.

А тут теперь этот наследник, кусает руку кормящую, ласкающую и еще что-то требует.

– Я сумел узнать несколько имен... имен твоих будущих сокурсников и потенциальных союзников,  —   все же заговорил дядя. –  Готред в этот раз был щедр на магов – я знаю о лесной ведьме из Этейна, парочке солдат, а главное, о сыне прославленного генерала армии Готегоста Маркуса Ридриха…

Дядя все рассказывал и рассказывал, перечислял имена и кое-что из биографии тех, с кем Эйнару вскоре придется вместе учиться. Закончив с Готредом, перешел к проклятой Вейдане и Пиниону, и Эйнар, методично уничтожая рыбу на своей тарелке, думал, как все же полезно иметь в приятелях Хранителя. Но даже при этом дядюшке пришлось хорошенько постараться, и, наверняка, и потратиться, чтобы добыть столько информации. Эйнару даже стало почти неловко, из-за того, что он не оправдает надежд Авеля. Почти.

И это “почти” исчезло совсем, когда Мэйра, служанка, отравившая его родителей, склонив низко голову, подошла забрать пустую тарелку и поставить перед Эйнаром блюдце с восхитительными ломтиками абрикосов залитых сладкими сливками и толикой белого вина.

Эйнар терпеть не мог находиться с одной комнате с этой женщиной, даже понимая, что она лишь жертва, лишь средство для дядюшкиных целей. Ну и что с того? Мэйра вообще должны была скрести полы в самых дальних кладовых замка, а не подавать ему любимое в детстве лакомство  – то самое лакомство, куда был добавлен яд, убивший отца и мать.

Но Эйнару уже давно не пятнадцать.

Он неспеша, старательно сохраняя невозмутимость и кивая в такт дядиным речам, принялся за десерт. Отстраненно про себя отметил, что зря столько лет даже видеть не мог абрикосы – вот уж нашлась изнеженная девица. Вкусно  ведь безумно, и незачем было лишать себя удовольствия ради символических страданий  Эйнару сейчас даже Мэйра показалась симпатичней, чем обычно, и он почти благосклонно ей улыбнулся. И не удержался, фыркнул с искренним весельем, увидев ее испуг.