Книга Саймон, страница 123 – Анна Есина

— И бестолковую, — горестно вздохнул Драгомир. — Всё хотел урвать побольше власти, добиться чего-то, а в итоге оказался здесь. Ты рассказал ей, что я хочу сделать? — он обратился к сыну.

— В общих чертах.

— Великая сила означает великую ответственность, дитя.

Ксюша неожиданно рассмеялась.

— «With great power there must also come — great responsibility!» [ «С большой силой должна приходить и большая ответственность!»]. Я тоже смотрела «Человека-паука», деда.

Он поддержал её веселье, затем протянул морщинистую руку, чтобы она вложила в неё свою.

— Вот и почувствуй себя властительницей, только не забывай, кто ты есть на самом деле.

С этими словами Король ночи прикрыл глаза, и воздух в палате заискрился от невидимого напряжения. Сияющая аура окутала его фигуру, словно древнее заклинание начало своё действие.

Тонкие нити призрачного света потянулись от его рук к хрупкой внучке. Её тело будто окутало серебристое сияние, которое пульсировало в такт биению сердца.

Юное лицо девушки начало преображаться. Тревога в глазах сменилась спокойной уверенностью. Кожа засияла внутренним светом, становясь ещё более безупречной. Черты лица приобрели благородную утончённость, а осанка — царственное достоинство.

Волосы, казалось, налились новым блеском. С каждым мгновением она становилась всё прекраснее, словно сама сущность вампира передавала ей свою древнюю мудрость и силу.

Воздух наполнился запахом прелой листвы и свежескошенной травы. Тени в комнате затанцевали в причудливом ритме, подчиняясь магии момента. Кристаллические звуки, похожие на звон далёких колоколов, наполнили пространство.

Когда последний луч энергии перетёк в её тело, Ксения открыла глаза. В них больше не было прежней неуверенности — только сила тысячелетий и жажда власти. Теперь она была готова покорять не только сердца, но целые народы, и нести в мир мудрость своего рода.

Король ночи открыл глаза, в них читалось удовлетворение от свершившегося ритуала. Его миссия была выполнена — наследие продолжено.

Ксюша в изумлении поднялась на ноги, вытянула перед собой руки, словно любуясь ими впервые.

— Это всё теперь моё?

Игнат вздрогнул. Даже голос у неё переменился, стал твёрдым, властным, нет и следа той застенчивости, что сопровождала её раньше. И во взгляде ощущалась такая мощь, что ему захотелось гордо выпятить грудь и ударить по ней кулаком со словами: «Это моя дочь!»

Драгомир кивнул в ответ на её вопрос.

— Вау! — только и выговорила Ксенька, потом глянула на отца и резко повела ладонью, будто некий телекинезист-шарлатан, утверждающий, что может заряжать воду на успех через экран телевизора.

Вот только от этого пасса рукой всё внутри Игната всколыхнулось, он не смог противиться вящему желанию встать и поднялся на ноги.

Дочка подпрыгнула на месте и захлопала с ладоши, совсем как несмышлёныш ясельного возраста.

— Получилось, деда, получилось! Я велела папе встать, и он встал! — позабыв обо всём на свете, она бросилась в объятия к Королю ночи и звонко поцеловала сухопарую щёку.

— Не злоупотребляй, Оксана, — с вымученной улыбкой напутствовал дедушка. — Помни мои слова: «Большая сила порождает большую ответственность». И ступай с миром, дитя. Мне нужно передохнуть.

Ксенька крутанулась на месте волчком, послала отцу воздушный поцелуй и вприпрыжку помчалась к двери. Игнат только и мог, что моргать да беззвучно открывать рот. Перемены в дочери, её поведении и мировосприятии сразили наповал.