Онлайн книга «Саймон»
|
Горыныч продолжил разорять столы, чавкающие звуки сплетались с хрустом еды и лязгом мощных челюстей. Дана поморщилась, глядя на обжору, потом встала, щёлкнула пальцами и растворилась в ночи, оставив после себя тающий шлейф изысканности и векового коварства. *** Кира долго не решалась поднять взгляд. Салон автомобиля постепенно пустел. Первым их покинул Семён, потом отвезли домой отца и передали его на попечение обеспокоенного кристаллоида, затем в подземную клинику вернулся Горыныч, совершенно разомлевший от гастрономических радостей. Они с Игнатом остались наедине. В тишине выехали на дорогу. Кира никак не могла отделаться от ощущения присутствия его крыльев на коже. Плечи покалывало будто под действием крошечных игл. Ладони всё ещё помнили ласковое прикосновение бесплотного мрака. — Я не знала, что ты из Королевской династии, — наконец выговорила она, устав вариться в котле тревожных дум. — Невелика честь, знаешь ли. Родиться с золотой ложкой во рту — дело нехитрое, а вот выжить в этой обстановке… — Ты не поддерживаешь с ними связь? — Я для них синоним слова «разочарование». Женился по любви, дочь воспитываю в людских обычаях, да ещё открыл клинику для нашей братии и бесплатно помогаю страждущим — для них это как плевок в душу. Я не оправдываю надежд. — Сколько лет твоей дочери? Мне она показалась совсем юной. — Она вдвое старше тебя, — Игнат мельком взглянул на неё, потянулся согнутой ладонью к лицу, словно желая погладить, потом опустил руку на рычаг переключения передач. — Просто выглядит плохо. У неё… анорексия. После смерти матери она отказалась от крови, перебивается какими-то ведьмовскими эссенциями, изредка пьёт кровь животных. Я уже всё перепробовал: гипнозы, психологов, психиатров и даже колдунов. Таскал её по Тибету, пробовал найти пару, отправлял путешествовать по миру — она глуха ко всему. Раз в полгода я ложу её к нам в клинику, восстанавливаю организм минералами и витаминами, а после выписки всё начинается по новой. Она уже трижды пыталась покончить с собой. Кира онемела от шока. — Она так тоскует? — Вначале я тоже так думал. Переключил на неё всё внимание, пробовал заполнить пустоту потери совместными увлечениями. Мы много разговаривали, я отправил её учиться в медицинский — сначала в обычный человеческий, потом в Чехию, где она смогла бы выучиться на ортодонта для зубастых тварей. Только учёба ей была не интересна. Она влезла в какой-то ковен, вроде секты, и понеслось… То им запрещено выходить на солнечный свет, и она день-деньской просиживала в подвале, а ночью бродила по тёмным улицам. То всем адептам велено стать веганами, и она отказалась от крови и начала готовить какие-то снадобья из лепестков мать-и-мачехи. В общем, чем дальше в лес — тем крепче сосенки. Я никогда заранее не знаю, что она выкинет в следующий раз. Он прервался, внезапно посуровел и добавил: — Не бери в голову. Вечеринка твоей матери нагнала на меня… Кира дождалась, пока он припаркуется в своём дворе и заглушит двигатель, потом ринулась вперёд и обвилась руками вокруг его шеи. — Я была дурой, я знаю, — прошептала на ухо и укусила за мочку, скользнула губами по щеке, облизала подбородок и с жадностью набросилась на его губы. Игнат отвернулся. — Нет, девочка, так дело не пойдёт, — холодно сказал и попытался снять с себя её руки. — Через пять минут ты снова передумаешь, и в дураках останусь я. Да ещё и с клеймом насильника. |