Книга Саймон, страница 79 – Анна Есина

Перед изумлёнными взглядами собравшихся предстал грозный двуглавый Змей Горыныч. Две его головы, каждая со своим характером и волей, смотрели в разные стороны, готовые испепелить любого, кто осмелится приблизиться. Между ними клубились языки пламени.

Его чешуя переливалась всеми оттенками ночи, а в глазах отражалась древняя, первозданная сила. Существо возвышалось над толпой, словно воплощение самого хаоса, способное одним дыханием обратить всё в пепел.

Дана шокировано воззрилась на исполина добрых четырёх метров росту. Обе его макушки парили прямо под потолком, а когтистые лапы хаотично болтались вдоль тела, словно ища, кому бы свернуть шею.

— Ты скажешь, где отец или нам самим поискать?

Большинство гостей сочли за благо покинуть сомнительную вечеринку. Зал стремительно опустел.

Кира мягко отодвинула полупрозрачные крылья и побежала вглубь ресторана, на бегу выкрикивая:

— Папа! Папочка! Самсон! Это я, Кира, твоя дочь!

— В подсобке, — глухо молвила Дана и в изнеможении опустилась на ближайший стул. — Я не причинила ему вреда, лишь хотела…

— Да всем плевать, чего ты там добивалась, — Семён пошёл вслед за сестрой и по пути одарил матушку взглядом, от которого скисло бы молоко.

Горыныч потоптался на месте, потом приметил стол с изысканными яствами и, грузно переваливаясь с одной лапы на другую, двинулся к закускам. Сшиб головами несколько люстр, удивлённо посмотрел на осколки, разлетевшиеся по полу, и пробасил во всю мощь великаньих лёгких:

— Нечаянно! Простите!

В драконьем обличии он говорил синхронно сразу двумя ртами, и с каждым гласным звуком из обеих пастей вырывались сизые облачка дыма.

Кира опередила близнеца. Открыла дверь в кладовку, увидела сидящего на куле с мукой старца — к счастью, целого и невредимого, — и с облегчением обняла.

Самсон поднял затуманенный усталостью взгляд на дочь и сказал со слезами в голосе:

— Она всё то же разочарование, что и столетия назад. Глянцевая оболочка с гнилым нутром.

— Да, папа, да. Она не достойна твоей печали. Пойдём домой? Я напою тебя чаем с липовым мёдом.

— Любимый чай твоей бабушки, — вдруг припомнил старик.

— Вместо заварки — иван-чай, — подтвердила Кира и расплакалась, сложив голову на худое плечо немощного родителя.

Горыныч смачно рыгнул. Все лица разом обратились к нему. Дракон стушевался и смущённо опустил на стол пустое блюдо, где некогда громоздились ряды канапе с фуа-гра.

— Вкусно! — будто извиняясь за обжорство, прогудел он.

Игнат вернул себе прежний облик и похлопал исполина по чешуйчатому брюху.

— Приятного аппетита, здоровяк! Ни в чём себе не отказывай. Только посуду не ешь, не то опять получишь клизму.

— Не буду, — прилежно пообещал Горыныч и отправил в рот целую тарелку брускет с разными начинками. Левая рука едва успела выхватить несколько штук, чтобы и эта его часть тоже полакомилась вкусностями.

Семён и Кира подхватили отца под руки и повели к выходу. Дана дёрнулась, намереваясь встать, но Игнат осадил её угрожающим взглядом.

— Тебе лучше забыть об этой семье раз и навсегда, — посоветовал он. — В следующий раз я не буду столь вежлив и сотру тебя в порошок.

Она потупила взор.

— Как скажете, мой Принц.

— Я давно уже отрёкся от отцовского титула, — Игнат понизил голос, чтобы не услышала Кира. — И не претендую на трон Короля Ночи, впрочем, никогда и не мог претендовать, поскольку являюсь самым младшим из сыновей. Но мне будет приятно знать, что ты оставила попытки уязвить дочь.